_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №7-8/2016 ISSN 2410-6070_

Кроме названных организаций с 1 августа 2003 г. действует Высший совет по аудиту (Haut Conseil du Commissariat aux Comptes), который является внешним государственным органом по отношению к профессии аудитора. Высший Совет Аудита назначает специализированные консультативные комиссии. При необходимости привлекает экспертов для помощи в разработке своих решений.

В полномочия Высшего Совета Аудита Франции входит обеспечение надзора за профессией, а также проверка поддержания надлежащим образом этики и независимости аудиторов.

В целом мировой опыт регулирования аудиторской деятельности показывает, что развитие саморегулирования профессии позволяет обеспечивать единые требования, условия и качество осуществления аудита на территории отдельного государства при создании одного саморегулируемого аудиторского объединения, наделенного соответствующими полномочиями, либо нескольких подобных объединений при условии выработки ими единых подходов и консолидации своей профессии.

В то же время нельзя отказываться от государственного регулирования аудиторской деятельности. Сказанное позволяет сделать вывод о необходимости разумного сочетания государственного регулирования и саморегулирования рынка аудита в целях сохранения баланса частного и публичного интереса в аудиторской деятельности и развития аудиторской профессии. Список использованной литературы

1. Аганина Р.Н. Применение международных стандартов в аудиторской деятельности // «Предпринимательское право». Приложение «Бизнес и право в России и за рубежом», 2013, № 4.

2. Булгакова Л.И. Аудит в России: механизм правового регулирования. М., 2005.

3. Ершова И.В., Ершов А.А. Правовое регулирование аудиторской деятельности в Российской Федерации. М., 2011 // СПС КонсультантПлюс.

4. История финансового законодательства России (под ред. И.В. Рукавишниковой). Ростов-на-Дону. 2003.

5. Кизилов А.Н. Особенности становления и этапы развития аудиторской деятельности в Российской Федерации // Международный бухгалтерский учет. 2012. № 26

6. Лабынцев Н.Т., Моложавенко И.С. Регулирование аудиторской деятельности за рубежом // Аудиторские ведомости, 2009, № 6.

7. Миронова О.А., Азарская М.А. Роль государства в регулировании аудиторской деятельности // Аудиторские ведомости. 2007. № 12.

8. Судаков С.В. Регулирование аудиторской деятельности в Российской Федерации // Экономический анализ. Теория и практика. 2007. № 16.

© Емченко Л.Ю., 2016.

М.Г. Кислицына

Новосибирский национальный исследовательский государственный университет г. Новосибирск, Российская Федерация

ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУТА КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Аннотация

В статье освещаются некоторые проблемы квалификации действий (бездействия), совершенных в состоянии крайней необходимости, рассматриваются позиции учёных по дискуссионным вопросам, формулируются предложения, реализация которых могла бы способствовать разрешению описанных проблем.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №7-8/2016 ISSN 2410-6070_

Ключевые слова

Крайняя необходимость, превышение пределов крайней необходимости, ответственность при крайней необходимости.

Несмотря на длительную историю развития института крайней необходимости, практика применения статьи 39 УК РФ является немногочисленной, в силу чего Пленум Верховного Суда Российской Федерации не разъясняет положения этой статьи, и некоторые вопросы уже на протяжении долгого времени остаются дискуссионными. Ответственность за превышение пределов крайней необходимости наступает по статье Особенной части УК РФ с учётом п. «ж» ч. 1 ст. 61. Это означает, что при квалификации деяния превышение пределов крайней необходимости несправедливо ставится в один ряд с другими условиями правомерности крайней необходимости.

В.Н. Козак и А.В. Грибков считают, что следует ввести в уголовное законодательство норму, устанавливающую специальную ответственность за умышленное совершение преступления при устранении грозящей опасности с превышением пределов крайней необходимости, или норму об уголовной ответственности при превышении пределов правомерности обстоятельств, исключающих преступность деяния . Конкретную формулировку статьи о превышении мер необходимости, относящуюся ко всем обстоятельствам, исключающих преступность деяния, предлагает Г.Г. Белоконь .

Что касается субъективной стороны действий при превышении пределов крайней необходимости, стоит считать, что прямой умысел при мотиве на превышение пределов противоречит сущности крайней необходимости, потому данное деяние следует квалифицировать как преступное на общих основаниях без учёта смягчающего обстоятельства. Если мотивом было предотвращение грозящей опасности, то п. «ж» ч. 1 ст. 61 должен учитываться. Не все авторы допускают возможность косвенного умысла при превышении пределов крайней необходимости. Не соглашаясь, Г.Г. Белоконь указывает, что при превышении пределов крайней необходимости лицо может не желать причинения равного или большего вреда, но относиться к этому безразлично или сознательно допускать, что и характеризует наличие косвенного умысла . Косвенный умысел при превышении пределов предполагает учёт п. «ж» ч 1 ст. 61.

Г. Хаметдинова и В. Морозов считают необходимым квалифицировать причинение большего или равного вреда с превышением пределов крайней необходимости с косвенным умыслом по привилегированным нормам Особенной части УК (которые нужно ввести), а деяние, совершенное с прямым умыслом, квалифицировать на общих основаниях с учетом смягчающего обстоятельства . Однако предложение трудно реализовать, так как статьи 108 и 114 УК РФ, исходя из сущности соответствующих обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусматривают ответственность только за причинение вреда жизни и здоровью человека, а круг объектов, которым может быть причинён вред при превышении пределов крайней необходимости, значительно шире, поэтому статья Особенной части, предусматривающая ответственность за нарушение пределов крайней необходимости, была бы неконкретна.

На наш взгляд, для решения затронутых в статье проблем было бы целесообразно реализовать следующие предложения:

1) заменить в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ фразу «при нарушении условий правомерности... крайней необходимости» формулировкой «при превышении пределов крайней необходимости», поскольку отсутствие одного из условий правомерности крайней необходимости влечёт невозможность признания действий совершенными в состоянии крайней необходимости - в таких случаях действия стоит квалифицировать по правилам о фактической ошибке;

2) учитывая важность субъективной стороны при причинении вреда в состоянии крайней необходимости, при квалификации действий нужно принимать во внимание направленность умысла. Если умысел был направлен на устранение грозящей опасности и она устранена с превышением пределов крайней необходимости, ответственность должна наступать по статье Особенной части с учетом п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Если же умысел был направлен на причинение вреда правоохраняемым интересам, которое было осуществлено под видом устранения грозящей опасности, деяние следует квалифицировать на общих основаниях.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №7-8/2016 ISSN 2410-6070

Список использованной литературы:

1. Белоконь Г.Г. Дифференциация уголовной ответственности за вред, причиненный в состоянии крайней необходимости и при превышении её пределов // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2009. № 2. С. 374-384.

2. Никуленко А.В. Актуальные проблемы разграничения институтов крайней необходимости и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2010. №4. С. 72-77.

3. Хаметдинова Г.Ф. Уголовно-правовая характеристика крайней необходимости: монография. Тюмень: Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России, 2015. С. 74.

© Кислицына М.Г., 2016

П.Н. Кобец

Главный научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института МВД России г. Москва Российская Федерация доктор юридических наук, профессор

АНАЛИЗ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ НАРКОПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ

Аннотация

Анализ сложившейся наркоситуации в Российской Федерации в условиях XXI столетия, свидетельствует, что распространение незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ (далее - наркотики) продолжает оставаться острейшей проблемой, фактором подрыва демографического и социально-экономического потенциала, а также угрозой национальной безопасности России. Чтобы эффективно противостоять наркобизнесу и разрушить его планы по расширению спроса на наркотики, необходимо на основе всестороннего исследования этой проблемы выработать перспективную эффективную систему антинаркотического противодействия, действующую в условиях нового тысячелетия в рамках государственной уголовной политики.

Ключевые слова

Наркоситуация, наркотические средства и психотропные вещества, предупреждение наркопреступности, наркобизнес, уголовная политика.

Расширение и укрепление НОН в транснациональных масштабах способствовало вхождению в публицистический обиход Российской Федерации такого термина как наркобизнес, экономико-правовое содержание которого было определено на Всемирной конференции по организованной транснациональной преступности. Введенное понятие может рассматриваться с различных точек зрения. С одной стороны, как организация «специфического» индустриального производства с отдельными стадиями выработки, транспортировки, торговли и т. д. до отдельных стадий операции по отмыванию полученных преступных доходов. С другой стороны, это явление может и должно рассматриваться как угроза социальной, политической, демографической и экономической составляющих жизни российского общества .

В частности, в XXI веке в России не осталось ни одного региона страны, где не были, зафиксированы случаи употребления наркотиков или их распространения. По экспертным же оценкам, число лиц, употребляющих наркотики гораздо выше официальных цифр и их число может превышать несколько миллионов человек. Распространенность наркомании и интенсивность ее лечения носят резко выраженный региональный характер. Наиболее высокий уровень зарегистрирован в регионах, в которых произрастает растительное наркотическое сырье или проходят территории транзита, а также в портовых городах.

По мере выхода России на международный рынок может произойти сдвиг в структуре потребления

Попова Е.С., старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России.

Первая формулировка понятия крайней необходимости, как считают некоторые ученые, встречается в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которая затем была перенесена в Уложение редакции 1885 г. При этом право на причинение вреда в состоянии крайней необходимости существовало только для устранения непосредственной опасности собственной жизни. Также ст. 369 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривала состояние крайней необходимости применительно к действиям чиновников: "Не почитается превышением власти:

1. когда министр или иной государственный сановник отступит в своих действиях от обыкновенных правил по особенному на сей случай или вообще на случай сего рода данному от верховной власти уполномочию;
2. когда чиновник или иное должностное лицо в каких-либо обстоятельствах возьмет на свою ответственность принятие также чрезвычайной, более или менее решительной меры и потом докажет, что оная в видах государственной пользы была необходима и что по настоятельности дела он не мог без видимой опасности или вреда для службы отложить принятие сей меры до высшего на то разрешения" <1>.

Институт крайней необходимости, кроме обстоятельства, исключающего ответственность, являлся и уменьшающим вину обстоятельством, Так, п. 7 ст. 140 Уложения, который предусматривал эти обстоятельства, среди прочих указывал на случаи, когда человек учинил сие правонарушение единственно по крайности и совершенному неимению никаких средств к пропитанию и работе <2>.

<2> Российское законодательство X - XX веков. Т. 4 // Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1994. С. 201.

В дореволюционной России в гражданском законодательстве не было дано легального определения состояния крайней необходимости, первое упоминание о крайней необходимости носило частный характер и применялось в казуальном порядке к конкретным случаям. Понятие крайней необходимости отождествлялось с категорией необходимой обороны, т.е. с причинением вреда чужому животному или чужой вещи, если оно было необходимо для отражения грозившей от них кому-либо опасности (комментарии к ст. 94, ст. 1068 проекта Гражданского уложения 1903 г.; к ст. 100 проекта Гражданского уложения 1910 г.), что само по себе являлось ошибочным. Однако, так же как и в настоящее время, оно содержалось в иных нормативных актах. Главным образом, в уголовном законодательстве лицо, причинившее вред в состоянии крайней необходимости, подлежало освобождению от его возмещения, так как было управомочено законом на его причинение; в Уставе торговом (ч. 2 ст. 414 т. 11) под состоянием крайней необходимости понимались те случаи, когда для избежания опасности или для спасения корабля, товара или груза корабельщик принужден был срубить мачту или для облегчения корабля кинуть в воду часть товара, груза или иных вещей <3>.

<3> Гражданское уложение. Кн. 1: Положения общие: Проект. С. 267.

Следующий период развития института крайней необходимости неразрывно связан с возникновением и становлением советского государства. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. не только не содержали норм о последствиях причинения вреда в состоянии крайней необходимости, но и не использовали самого понятия крайней необходимости. "Отсутствие самостоятельной гражданско-правовой нормы, регулирующей отношения по возмещению вреда в состоянии крайней необходимости, большинством ученых признавалось пробелом гражданского права, который мог привести к трудностям для правоприменительных органов при разрешении конкретных жизненных ситуаций" <4>. В то же время представители науки уголовного права отсутствие в Гражданском кодексе норм о крайней необходимости считали вполне оправданным и полагали достаточным наличие положений о крайней необходимости в уголовном праве.

<4> Филимонов Д.А. Указ соч. С. 31.

Принятый в 1964 г. Гражданский кодекс РСФСР включил новые положения об обязательствах по возмещению причиненного вреда, одной из новелл которого являлась норма о возмещении вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости. В соответствии со ст. 449 ГК РСФСР: "...вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть возмещен лицом, причинившим его. Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред" <5>. Несмотря на прогрессивность, указанная статья не разрешила проблем по раскрытию понятия крайней необходимости и по определению условий, при которых действия считаются совершенными в состоянии крайней необходимости. На протяжении всего периода развития отечественного законодательства регулированию отношений, возникающих при крайней необходимости, в Гражданских кодексах была посвящена только одна специальная статья. В настоящее время институт крайней необходимости имеет статус межотраслевого комплексного института. Крайняя необходимость известна и административному праву (ст. 2.7 КоАП РФ), но наиболее разработана в уголовном праве (ст. 39 УК РФ). Вместе с тем нормы о крайней необходимости содержатся в ряде других законов Российской Федерации. Например , причинение вреда сотрудниками МЧС в состоянии крайней необходимости допустимо, если лицо действовало в условиях обеспечения безопасности личности и общества при стихийных бедствиях, авариях, катастрофах в соответствии с п. 18 ст. 11 Закона о милиции <6>; ст. 1 Закона о защите населения и территории от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера <7>; ст. 25 Закона об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей <8>; ст. 22 Закона "О пожарной безопасности" <9>. В контексте пожарной безопасности нормы института крайней необходимости изложены в следующей редакции: личный состав пожарной охраны, иные участники тушения пожара, ликвидации аварии, катастрофы, иной чрезвычайной ситуации, действовавшие в условиях крайней необходимости и (или) обоснованного риска, от возмещения причиненного ущерба освобождаются.

<5> Ведомости Верховного Совета СССР. 1964. N 34. Ст. 406.
<6> Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 16. Ст. 503.
<7> Собрание законодательства РФ. 1994. N 35. Ст. 3648.
<8> Собрание законодательства РФ. 1994. N 35. Ст. 3503.
<9> Собрание законодательства РФ. 1994. N 35. Ст. 3649.

На основании изложенного мы пришли к выводу, что в российском законодательстве сформировался комплекс норм, составляющих институт крайней необходимости, функционирующий в качестве относительно обособленного правового образования, который входит в состав гражданско-правового института возмещения вреда.

Работа посвящена основным аспектам крайней необходимости и проблемам ее применения при квалификации преступлений

Введение……………………………………………........................................3
Глава 1. Развитие норм, регламентировавших крайнюю необходимость в уголовном законодательстве
§1. История развития института крайней необходимости
в дореволюционном уголовном законодательстве России………...............5
§2. История развития института крайней необходимости в постреволюционном уголовном законодательстве России…………………..14
Глава 2. Социальная природа и правовая характеристика крайней необходимости
§1. Правовая характеристика крайней необходимости в
современном уголовном праве……………………………………………...20
§2. Социальная природа крайней необходимости…………………………25
§3. Условия правомерности крайней необходимости…….……………….43
Заключение………………………………………….......................................59
Список использованных источников ……………..……………………….62

Работа содержит 1 файл

ИНСТИТУТ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Оглавление

Введение…………………………………………….. .............................. ........3

Глава 1. Развитие норм, регламентировавших крайнюю необходимость в уголовном законодательстве

§1. История развития института крайней необходимости

в дореволюционном уголовном законодательстве России………...............5

§2. История развития института крайней необходимости в постреволюционном уголовном законодательстве России…………………..14

Глава 2. Социальная природа и правовая характеристика крайней необходимости

§1. Правовая характеристика крайней необходимости в

современном уголовном праве……………………………………… ……...20

§2. Социальная природа крайней необходимости…………………………25

§3. Условия правомерности крайней необходимости…….……………….43

Заключение…………………………………………. .............................. ........59

Список использованных источников ……………..……………………….62

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. Развитие норм, регламентировавших крайнюю необходимость в уголовном законодательстве

§1. История развития института крайней необходимости в дореволюционном уголовном законодательстве России

Уголовный кодекс РФ выделил в отдельную главу перечень обстоятельств, исключающих преступность деяния. К указанным обстоятельствам закон относит и крайнюю необходимость (ст. 39 УК), которая была известна законодательству ранее. В формулировку ст.39 УК законодатель внес ряд существенных дополнений по сравнению с предыдущим законодательством. В частности сформулировано определение понятия превышения пределов крайней необходимости. Однако для выяснения жизненности и обоснованности действующей нормы, регламентирующей крайнюю необходимость, следует обратиться к истории развития данного института и проследить тенденции его развития.

«Изучение прошлого может и должно служить средством для того, чтобы понять настоящее и предвидеть будущее и на основе этого осмыслить развитие науки как целенаправленный исторический процесс. В этом состоит на мой взгляд одна из основных, если не главных задач истории науки» 1 .

Институт крайней необходимости является одним из древнейших институтов права, позволяющий регулировать вопросы, возникающие при столкновении в экстремальных ситуациях законных прав и интересов.

По Римскому праву, состояние крайней необходимости могло приводить иногда к нанесению кем-либо повреждений чужому имуществу. Потерпевший не получал в этом случае иска на возмещение. Так известный древнеримский юрист Лабеон отмечал, что не следует предоставлять никакого иска, если гонимый бурей корабль наскочил на канаты якорей другого и матросы обрубили канаты, поскольку нельзя было выбраться никаким другим образом, как обрубить канаты 2 .

В целом состояние крайней необходимости в рамках римского гражданского права рассматривалось применительно к отдельным случаям, без выработки общего понятия крайней необходимости.

В дальнейшем теория крайней необходимости подробно рассматривалась в трудах выдающихся ученых. Так, Фихте рассматривал случай крайней необходимости на примере случая, где гибель грозит жизни двум индивидам и спастись может один, за счет гибели другого. О праве, по его мнению, в этом случае не может быть и речи, право на жизнь отнято у обоих участников естественным путем. Решение этой коллизии зависит не от права, а от физической силы и произвола участников. Но так как, все же после совершения деятель встает под господство закона, то право необходимости можно рассматривать, как право считать себя совершенно изъятым из сферы влияния закона 3 .

Кант, положение крайней необходимости также рассматривал на примере двух лиц, потерпевших крушение и находящихся в море, и когда один из них для спасения своей жизни сталкивает другого в воду. В отличии от Фихте, он не углубляется в естественно-правовую сферу, а рассматривает этот вопрос с точки зрения уголовной политики. Действия лица, выживающего за счет гибели другого, Кант считал неправомерными, но и ненаказуемыми вследствие бессилия закона в этом случае. Угроза еще неопределенным злом (смертной казнью) по судебному приговору не в состоянии превысить страх перед действительным, неминуемо грозящим злом (угроза утонуть), отмечал Кант. Идеи Канта на крайнюю необходимость были положены в основу уголовно-правовых теорий, рассматривающих деяние, причиняющее вред в состоянии крайней необходимости, как противоправное, но все же исключающее наказание 4 .

Взгляды Канта на крайнюю необходимость расходятся с основными положениями его же уголовно-правовой теории, где преступление рассматривается как нарушение безусловной обязанности (обязанности не лишать жизни), за которым должно неминуемо следовать наказание, назначаемое по принципу талиона.

Дальнейшее развитие теории крайней необходимости, в рамках учения Канта, получило в концепции Ансельма Фейербаха. По мнению Фейербарха, при непосредственной угрозе жизни человек находится в состоянии невменяемости, под которой понимается неспособность согласовывать свое волеопределение с законом. Закон по Фейербаху бессилен устрашить человека в случаях: 1. совершения деяния под влиянием мучительных страданий, которые выше сил обычной человеческой выносливости (например: кража с голоду); 2. наличия неминуемой опасности для жизни или иного невознагражденного блага, где правонарушение является единственным выходом 5 .

В отличии от вышерассмотренных тачек зрений, Гегель считал деяние, совершенное в состоянии крайней необходимости, деянием правомерным. «Жизнь находящаяся в состоянии крайней необходимости и вступившая в коллизию с правомерной собственностью другого, может притязать на право крайней необходимости (не как на справедливость, а как на право), поскольку на одной стороне - бесконечное поражение существования и тем самым полное бесправие, на другой только поражение единичного ограниченного существования свободы, причем вместе с тем признается право как таковое и правоспособность того, кто поражается в этой собственности». Различая право объективное и субъективное, он считал: «Жизнь как совокупность целей имеет право пойти наперекор абстрактному праву. Если, например, жизнь может быть поддержана посредством кражи хлеба, то этим, правда, поражается собственность другого человека, но было бы неправомерно рассматривать этот поступок как обычное воровство. Если бы человеку, жизни которого угрожает опасность, не было дозволено действовать так, чтобы сохранить её, он был бы определен как бесправный, и этим отказом ему в жизни отрицалась бы вся его свобода...» 6 .

Эти взгляды основываются на понимании Гегелем права как осуществлении свободы свободной воли. Гегель также отмечал признак наличности угрозы, выступающего одним из условий правомерности «... только нужда непосредственно настоящего может оправдать не правовой поступок, ибо в несовершении его заключалась бы совершение неправа, причем наивысшего, а именно полное отрицание наличного бытия свободы». От взглядов Гегеля на крайнюю необходимость ведут свое происхождение теории, рассматривающие крайнюю необходимость как обстоятельство, исключающее противоправность, совершенного в этом состоянии деяния 7 . Гегель рассматривал право крайней необходимости на примере двух неравнозначных благ, вопрос о коллизии двух равнозначных прав им не рассматривался.

Таковы взгляды наиболее видных представителей философии, чьи воззрения оказали влияние на развитие правовой мысли, в частности, институт крайней необходимости. Следует отметить, что положения крайней необходимости разрабатывались в рамках соответствующих философских систем, в связи с общеюридическими воззрениями того или иного автора на право и закон и применительно к «узким» ситуациям, на примере коллизии двух равнозначных, или резко различающих по ценности интересов.

Тем не менее в целом, к современным условиям основные положения учений Фихте, Канта, Гегеля относительно крайней необходимости вполне применимы, так как они учитывают природу человека, его потребности.

Первое упоминание о крайней необходимости в российском праве имеется в Соборном Уложении 1649 г., где в ст.283 говорилось: «А будет, кто собаку убьет ручным боем не из ружья, бороняся от себя, и ему за ту собаку цены не платить и вину ему того не ставить» 8 . Однако как видно здесь имеется частный случай крайней необходимости.

В артикуле Воинском Петра I, тоже нет четкого определения крайней необходимости, а указывается только на крайнюю нужду при квалификации отдельных преступлений. По мнению историков это уже свидетельствует о существовании института крайней необходимости. В частности в артикуле 88. отмечалось, что «Никто из солдат да не дерзнет после тапты из своей квартиры выходить или в квартире не быть, разве когда ему к службе его величества, что повеленно или необходимая нужда требовать будет, ежели оный наказания претерпеть не хочет» 9 .

В артикуле указывались причины, «которых ради комендант, офицеры и солдаты извинены могут быть, когда крепость сдается». К ним относились:

Крайний голод, когда ни чего не будет чем человек питаться может, имея наперед всевозможную в лице бережливость;

Когда от амуниции ни чего не остается, которая так же со всякой бережливостью трачена;

Когда людей так убудет, что обороняться весьма не в состоянии будут.

Однако эти пункты распространялись только на тех, «кто особого указа не имеет».

Артикул 154. гласил: «Кто кого волей или нарочно без нужды и без смертного страху умертвит или убьет его токо, что от того умрет, оного право наше отомстить и без всякой ленности оному голову отсечь».

В артикуле 180., где идет речь о повреждении чужого имущества, отмечалось «разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится».

В толковании к артикулу 195., предусматривавшем ответственность за хищение указывалось, что наказание «обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное, что не великой цены украдет» 10 .

Как видим, в Воинском артикуле институт крайней необходимости уже довольно четко регламентирован. В Артикулах имеются указания о ненаказуемости или смягчении наказания за совершение ряда действий под воздействием строго определенных факторов.

В уголовно-правовых актах последующего периода, вплоть до начала XIX века, указаний о крайней необходимости не встречается.

В проекте Уложения 1813 г., крайняя необходимость рассматривалась только как обстоятельство, смягчающее наказание.

В Уложении 1845 г., где имелись уже Общая и Особенная части, в ст.98, среди причин по «каким содеянное не должно быть вменено в вину», отмечалось и о «принуждение от превосходящей непреодолимой силы». В ст.106 данного акта давалось следующее определение крайней необходимости: «Учинившему противозаконное деяние вследствии непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и только для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им также не вменяется в вину» 11 .

Как отмечает А.В Пашковская, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному не требовалось 12 .

В Уложении (ст.140.п.7.) крайняя необходимость рассматривалась и как обстоятельство, смягчающее наказание, в случае: «если преступник учинил сие преступление единственно по крайности и совершенному неимению никаких средств к пропитанию» 13 .

В нормах Особенной части Уложения (ст.ст.664,671) предусматривалось освобождение от наказания владельца судна, если он в условиях голода возьмет на встречном судне часть припасов, а также сбросит груз или изменит маршрут, чтобы избежать крушение при буре.

В ст. 2170. данного Уложения, по существу дублировалось положение ст. 140 и указывалось, что «наказание уменьшается, если кража совершена по крайности и неимению никаких средств к пропитанию и работе». Следует отметить, что данное обстоятельство рассматривалось как смягчающее не только применительно к краже, но и к грабежу и убийству с целью похищения.

Практике известны множественные случаи, когда действие или бездействие, на первый взгляд, схожее с преступлением, влекущим уголовную ответственность, приобретает иное содержание при наличии определенных условий и конкретной обстановки, тем самым, нейтрализуя противоправный характер и становясь общественно полезным.

Такие случаи целесообразно относить к обстоятельствам, исключающим преступность деяния.

До настоящего времени в уголовном законодательстве Российской Федерации не сформулировано общее определение понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния. Однако данные обстоятельства характеризуются единством признаков и совершаются лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга не запрещенными законом способами.

В одном из первых советских учебников по уголовному праву A.A. Пионтковский писал, что обстоятельства, исключающие преступность содеянного, «можно рассматривать как такие фактические обстоятельства, которые являются как бы отрицательными элементами состава преступления, наличие которых нейтрализует противоправный характер фактических обстоятельств, относящихся к объективному составу того или иного преступления».

Обращаясь к советскому монографическому исследованию Ю.В. Баулина, хотелось бы подчеркнуть его актуальность для современной теории российского уголовного права. Так, Ю.В. Баулин считал, что «обстоятельство, исключающее общественную опасность и противоправность деяния, - это предусмотренный различными отраслями законодательства и внешне сходный с преступлениями общественно полезный (социально приемлемый) и правомерный поступок, совершаемый при наличии определенных оснований, исключающий общественную опасность и преступность деяния, а тем самым и уголовную ответственность лица за причиненный вред».

Однако, особый интерес для нас как обстоятельство, исключающее преступность деяния, представляет крайняя необходимость.

Институт крайней необходимости как один из древнейших институтов права издавна регулировал вопросы, возникающие при столкновении законных прав и интересов, поэтому, в процессе его становления, развития и функционирования, был наработан обширный опыт применения соответствующей уголовно-правовой нормы.

Хотя первые упоминания о данном институте встречаются в трудах древнеримских философов, правового понятия крайней необходимости в тот период выработано не было, а значит и сама крайняя необходимость того времени характеризовалась специфически узким характером применения в конкретных жизненных ситуациях. Российский юрист, специалист в области уголовного права и криминологии Н.Н. Розин, к примеру, объяснял это тем, что «уголовное право требует по своему содержанию не только близость к практическим нуждам, к чему римская юриспруденция чувствовала наибольшую склонность, но и известного уровня социологических и психологических понятий, чего не давала наука римлян».

Учение о крайней необходимости получило наибольшее для своей исторической эпохи развитие в рамках трудов голландского юриста и философа Г. Гроция, по совместительству являвшегося основоположником теории естественного права. В одной из своих важнейших работ «О праве войны и мира», он относит крайнюю необходимость к естественному праву человека на жизнь, основанному на инстинкте самосохранения.

Впрочем, такой же позиции относительно инстинкта самосохранения ещё задолго до Г. Гроция придерживался и Аристотель, отмечая в своих трудах, что «ни один человек произвольно не выбросит своего имущества (когда корабль терпит бедствие), но всякий благоразумный человек сделает это ради собственного спасения и спасения остальных».

За долгие годы своего существования институт крайней необходимости, претерпел многочисленные изменения и, наряду с современной трактовкой его как обстоятельства, исключающего преступность деяния, являлся изначально уменьшающим вину обстоятельством.

Наибольший интерес, на наш взгляд, представляют стадии становления и развития института крайней необходимости в досоветском, советском и постсоветском пространстве.

В досоветском периоде понятие крайней необходимости носило частный характер и применялось в казуальном порядке к конкретным ситуациям. Понятия крайняя необходимость и необходимая оборона зачастую ошибочно отождествлялись друг с другом.

Главный постулат уголовного законодательства дореволюционной России в отношении рассматриваемого вопроса провозглашал освобождение лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости, от его возмещения исключительно в случае наступления непосредственной опасности собственной жизни.

Положения института крайней необходимости встречались в ст. 283 гл. Х Соборного Уложения 1649 г., получив дальнейшее развитие в Воинском Уставе Петра I, в артикулах 123, 154, 180 и 195.

Понятие крайней необходимости встречается и в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. как «принуждение от превосходящей и непреодолимой силы», а также в Уголовном уложении 1903 г.

Главным отличием института крайней необходимости в Уложении 1845 г. от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве является отсутствие соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному.

Хотя в Уложении 1845 г. и Уголовном уложении 1903 г. в аспекте обстоятельств, исключающих преступность деяния, отсутствовали специальные указания о влиянии согласия на ответственность, однако такое обстоятельство как убийство, причиненное по настоянию убитого или из сострадания к нему, способствовало уменьшенной ответственности за его совершение.

Сравнительная характеристика вышеуказанных Уложений доктором уголовного права Н.С. Таганцевым в аспекте положений о крайней необходимости, с практической и теоретической точки зрения отдает предпочтение более свежему Уголовному Уложению, так как оно, наряду с защитой жизни, провозглашало такие положения как «охрана здоровья, свободы, целомудрия, а равно всякого иного личного имущественного блага».

Следующий период развития и функционирования института крайней необходимости обусловлен таким важнейшим историческим фактом, как возникновение и становление советского государства.

Первые советские уголовные кодексы содержали нормы крайней необходимости, однако по сравнению с УК РСФСР 1922 г., положения УК РСФСР 1926 г. были существенно дополнены.

На наш взгляд, некоторые положения о крайней необходимости, провозглашенные в вышеуказанных кодексах, носят необоснованный характер. Согласно УК РСФСР 1922 г., общественно полезная деятельность по реализации крайней необходимости именуется «уголовно наказуемым деянием», за совершение которого, при наличии условия, что причиненный вред является менее важным по сравнению с охраняемым благом, наказание назначаться не будет. В УК РСФСР 1926 г. положения о крайней необходимости включили в ч. 2 ст. 13 УК, не смотря на то, что ч. 1 этой статьи была посвящена необходимой обороне. Тем самым объясняется наша точка зрения о необоснованности наличия двух различных по своей природе обстоятельств, исключающих преступность деяния, в одной статье.

Труды именитых советских ученых подразумевали под институтом крайней необходимости обстоятельство, исключающее общественную опасность деяния. Доктор юридических наук, А. Н. Трайнин, водном из первых советских учебников по правоведению 1929 г. охарактеризовал понятия крайней необходимости и необходимой обороны следующим образом: «Особенности этих случаев заключаются в том, что здесь действия лица, хотя и носят все внешние черты общественно-опасных деяний..., но, тем не менее, не являются социально опасными и тем самым не влекут за собой уголовных санкций». В данном подходе признание формально противоправного деяния обладающим, либо не обладающим признаком общественной опасности отводилось к компетенции судов.

В процессе развития советского общества и государства, на доктринальном уровне сформировался новый концептуальный подход, в котором обстоятельства стали исключать не только общественную опасность, но и противоправность деяния, характеризующуюся наличием мотива, вины, общественной опасности и антисоциальных целей.

В ст. 14 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. определялось, что не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но совершенное в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, угрожающей интересам Советского государства, общественным интересам личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред являлся менее значительным, чем предотвращенный вред.

Согласно проведенным исследованиям, представляется возможным заключить, что фактически советская эпоха уголовного законодательства не смогла в полной мере осуществить на практике господствующие в теории идеи относительно обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Постсоветский период характеризуется принципиально новой расстановкой ценностных ориентиров, где человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью, а коренная реформа уголовного законодательства путем принятия Уголовного кодекса 1996 г., явилась воплощением этой концептуальной идеи в реальность.

В современной интерпретации, в УК РФ был включен ряд обстоятельств, исключающих преступность деяния, тем самым глава восьмая стала содержать шесть статей таких как: необходимая оборона (ст. 37); причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38); крайняя необходимость (ст. 39); физическое или психическое принуждение (ст. 40); обоснованный риск (ст. 41); исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).

Часть 1 статьи 39 УК РФ гласит: «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

Хотя правовая природа рассматриваемого института до конца не изучена, уместно предположить, что важнейшим фактором, влияющим на социально-правовую сущность данного вида обстоятельств, исключающих преступность деяния, является наличие некоторой обстановки, связанной с опасностью для любого из объектов, подлежащих уголовно-правовой охране. При этом лицо, причиняя вред другому правоохраняемому объекту, руководствуется целью максимально уменьшить возможные последствия грозящей опасности. Постулатом здесь выступает положение о том, что причиненный вред должен быть меньше вреда предотвращенного.

Большинство специалистов в своих исследованиях единодушно приходят к мнению о том, что вред при крайней необходимости причиняется законным интересам третьих лиц, непосредственно не являющихся участниками правового «конфликта интересов».Однако данный подход в определении адресата причинения вреда «третьим лицам» в последнее время ставится под сомнение. Пример из литературы поможет разобраться в этом вопросе. Итак, корабль в непогоду потерял устойчивость, и моряки для его спасения выкинули за борт часть груза. Груз принадлежал собственнику корабля и ему же был причинен имущественный вред ради спасения корабля, следовательно, опасность грозила тому лицу, которому был причинен меньший вред для устранения этой опасности. Подобные примеры позволяют согласиться с Т.А. Орешкиной и В.А. Блинниковым в том, что при крайней необходимости вред скорее причиняется лицам, не связанным с созданием опасности.

Из содержания закона следует, что в случаях невозможности устранить грозящую опасность, то есть, если причинение вреда менее значительного, чем вред предотвращенный, не достигло желаемой цели, то содеянное не потеряет своей правомерности. А это значит, что для крайней необходимости совсем необязательно достижение указанной цели, а достаточно, чтобы правомерные действия были направлены к ней.

Объектом деяний лица в состоянии крайней необходимости выступают как правоохраняемые интересы государства и общества в целом, так и нарушенные в целях устранения грозящей опасности законные интересы личности в частности. Это может быть и собственность, и здоровье, и личная свобода гражданина, общественный порядок, окружающая среда и иные, предусмотренные законом, ценности, интересы и блага.

Крайняя необходимость представляет собой вынужденное, нормативно-одобренное деяние граждан, основанное на причинении вреда объектам уголовно-правовой охраны, не связанным с созданием непосредственной опасности причинения вреда законным правам и интересам личности, общества и государства, исключающее их общественную опасность и преступность деяния, а, следовательно, и уголовную ответственность за причиненный вред.

Длительные дискуссии на законодательном, доктринальном и теоретическом уровнях не прошли бесследно и послужили основанием считать, что данная классификация обстоятельств, исключающих преступность деяния, является наиболее целесообразной и предпочтительной для современного российского уголовного законодательства.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Гехфенбаум Георгий Михайлович. Крайняя необходимость в уголовном праве: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08: Ставрополь, 2002 165 c. РГБ ОД, 61:03-12/68-6

Введение

Глава I. Социальная обусловленность института крайней необходимости в уголовном праве - 13

1. Историческая эволюция крайней необходимости в российском законодательстве - 13

2. Юридическая природа крайней необходимости - 3 6

3. Крайняя необходимость в уголовном праве зарубежных государств 69

1. Понятие крайней необходимости по рос сийскому уголовному праву - 84

2. Крайняя необходимость и иные обстоя тельства, исключающие преступность деяния - 98

3. Критерии допустимости (правомерности) 122

крайней необходимости

Заключение 154

Список источников и литературы 157

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года определил принципиально новую систему обстоятельств, исключающих преступность деяния. К традиционным для российского законодательства (необходимой обороне и крайней необходимости) в данную систему вошли причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление; физическое или психическое принуждение; обоснованный риск; исполнение приказа или распоряжения.

Многие ученые внесли существенный вклад в разработку концептуальных основ понимания юридической природы крайней необходимости как традиционного для отечественного уголовного права обстоятельства, исключающего преступность деяния (Ю.В. Баулин, В. А. Блинников, P.P. Галиакбаров, С.А. Домахин, Н.Д. Дурманов, М.П. Журавлев, С. Г. Келина, В.Ф. Кириченко, В.Н. Козак, И.Я. Козаченко, А.В. Лохвицкий, А.В. Наумов, Т.Ю. Орешкина, Н.Н. Паше-Озерский, А.А. Пионтковский, И.И. Слуцкий, Н.С. Таганцев, В.И. Ткаченко, А.Н. Трайнин, М.Д. Шаргородский, М.И. Якубович и др.) 2

«Необходимость не имеет закона» (лат.) 2 Среди научных работ, специально посвященных изучению крайней необходимости в советском уголовном праве, следует особо отметить следующие: Домахин С. А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М., 1955; Козак В.Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости. - Саратов, 1981; Паше-Озерский Н.Н. Необ-

Однако, сейчас существует серьезная необходимость по-новому взглянуть на традиционные уголовно-правовые институты. Это вызвано потребностями времени, и прежде всего задачами построения правового государства и формирования гражданского общества в нашей стране. Кроме того, имеется и формально-юридическая необходимость нового взгляда на юридическое существо данного уголовно-правового института, а именно - нахождение единых юридических критериев, в соответствии с которыми самые различные обстоятельства объединены под единым "правовым знаменателем" исключающих преступность деяния. Отметим, что в последнее время установление единой юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, стало одним из важных направлений в отечественной уголовно-правовой науке. 3

ходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. - М., 1962. Из общетеоретических трудов, посвященных системе обстоятельств, исключающих преступность деяния по советскому уголовному праву, выделим: Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - Харьков, 1991; Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. -Л., 1956; Якубович М.И. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. М., 1979.

3 См., например: Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. - Ставрополь, 2001. - С. 5-54; Келина С. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: понятие и виды // Уголовное право. - 1999. - № 1. - С. 3-8; Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова. - М., 2001. -С. 413-472; Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. - С. 326-357; Орешкина Т. Крайняя необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Уголовное право. -

Также в теории остается спорным решение вопросов о критериях допустимости причинения вреда в вреда в состоянии крайней необходимости; об отграничении крайней необходимости от других институтов уголовного права.

Вышесказанное обуславливает проведение специального исследования, посвященного изучению правовой природы и юридического значения крайней необходимости; критериев ее допустимости и отграничения от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния по российскому уголовному праву.

Объект и предмет исследования.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения и интересы, возникающие при причинении уголовно-значимого вреда лицом, находящимся в состоянии крайней необходимости.

Нормативную основу исследования составили Конституция Российской Федерации 1993 года, Уголовный кодекс России 1996 года (в действующей редакции), уголовное законодательство России советского и досоветского периодов, ряд федеральных законов Российской Федерации (Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 года, законы "О милиции", "Об оперативно-розыскной деятельности", "О прокуратуре" и другие), подзаконные акты, уголовное законодательство ряда зарубежных государств (Великобритании, Германии, Испании, Нидерландов, Польши, США, Франции, Швеции и других), доку-

преступность деяния // Уголовное право. - 1999. - № 3. - С. 13-17.

менты международного права (в частности, Римский Статут Международного уголовного суда 1998 года, Устав Нюрнбергского трибунала 1945 года, ряд документов конвенционного характера).

Изучена сложившаяся практика Верховных судов Российской Федерации (СССР, РСФСР) относительно применения нормы о крайней необходимости.

Кроме того, изучено 50 уголовных дел, рассмотренных судами регионов Южного Федерального округа России, а также соответствующих материалов следственной практики.

Цели и задачи диссертационного исследования.

Целями диссертационного исследования являются выработка комплексного, теоретически обоснованного подхода в понимании юридической сущности крайней необходимости как категории уголовного права и обстоятельства, исключающего преступность деяния по российскому уголовному праву.

Достижение указанных целей реализовывалось посредством решения следующих задач:

изучение исторической эволюции крайней необходимости в отечественном уголовном праве;

осуществление анализа юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния;

определение понятия "крайняя необходимость" в уголовном праве;

проведение анализа и обобщение высказанных в научной литературе точек зрения на проблемы понимания крайней необходимости;

Определение соотношения крайней необходимости
с иными обстоятельствами, исключающими преступ
ность деяния;

проведение сравнительного анализа института крайней необходимости в уголовном праве России и зарубежных стран;

Определение юридических критериев допустимости
причинения вреда в состоянии крайней необходимо
сти.

Методологическая основа исследования.

В соответствии с общенаучными подходами к проведению теоретических исследований методологическую основу диссертационной работы составили базовые положения диалектического метода познания.

В процессе исследования использовались специальные методы:

историко-правовой - при изучении эволюции

крайней необходимости в отечественном уголовном

законодательстве;

статистический - при изучении количественных данных, характеризующих применение нормы о крайней необходимости;

сравнительно-правовой анализ - при сопоставлении понятия и пределов правомерности (допустимости) крайней необходимости в российском уголовном праве и уголовном праве ряда зарубежных стран, а также в российской и зарубежной юридической литературе;

Контент-анализ - при изучении правовых истори
ческих и современных документов, иных материалов
правового регулирования;

Социологическое исследование (анкетирование).

Применение вышеизложенных научных методов обеспечило выполнение требований комплексного подхода к диссертационному исследованию. При проведении исследования использовалась отечественная и зарубежная литература по уголовному праву, социологии, философии, психологии, гражданскому и административному праву, криминологии и уголовной политике, а также материалы выборочных исследований, проведенных научно-исследовательскими и высшими учебными заведениями и автором.

По предварительно разработанной рабочей программе изучено 50 уголовных дел и материалов следственной практики. Проанкетированы 150 сотрудников правоохранительных органов и практикующих юристов.

Научная новизна диссертационного исследования.

Диссертация является одним из первых монографических исследований, посвященных анализу крайней необходимости как обстоятельства, исключающего преступность деяния, по УК России 1996 года. Его новизна состоит в комплексной теоретической и прикладной разработке проблемы, включающей:

определение понятия "крайняя необходимость", которое дано с использованием формальнологического и системно-структурного подхода;

социальную сущность данного обстоятельства, исключающего преступность деяния;

3) современную концепцию юридической природы об
стоятельств, исключающих преступность деяния;

4) юридический анализ пределов допустимости
крайней необходимости как обстоятельства, исклю
чающих преступность деяния;

5) определение места крайней необходимости в
системе обстоятельств, исключающих преступность
деяния, в современном уголовном праве России;

Основные положения, выносимые на защиту.

Обоснование положение об изначальном исключении преступности деяния при наличии допустимого состояния крайней необходимости по признаку исключения противоправности такого вреда.

Теоретическое определение крайней необходимости как уголовно-правовой категории и соответствующего обстоятельства, исключающего преступность деяния.

Правовые характеристики источника угрожающей опасности, создающего у причинителя вреда состояние крайней необходимости («внешнего фактора»).

Обоснование объективных и субъективных юридических критериев допустимого (непротивоправного) вреда, причиненного интересам уголовно-правовой охраны в состоянии крайней необходимости.

5. Дозволительный характер правоотношения при
причинении уголовно-значимого вреда в состоянии до-

пустимой крайней необходимости. Связь возникновения такого дозволительного правоотношения с наличием «внешнего фактора», порождающего право лица на причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны.

Критерии отграничения крайней необходимости от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, проводимого на основе различности внешнего фактора, обуславливающего наличие самого такого обстоятельства.

Тенденция универсализации института крайней необходимости в уголовном праве России и зарубежных государств.

Обоснованы предложения по совершенствованию уголовного законодательства в плане регламентации ответственности за превышение пределов крайней необходимости.

Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования.

Диссертационное исследование позволило сформулировать теоретические положения, направленные на совершенствование правовых основ деятельности и правильному применению нормы Уголовного закона о крайней необходимости.

Познание механизма правового регулирования при наличии состояния крайней необходимости позволяет обоснованно установить возможность (невозможность) привлечения лица к уголовной ответственности за Фактически причиненный при данном обстоятельстве вред.

Результаты исследования могут послужить для совершенствования Уголовного законодательства и практики его применения.

при проведении научных исследований проблем крайней необходимости и иных обстоятельств, исключающих преступность деяния;

в практической деятельности сотрудников правоохранительной системы;

в учебном процессе по курсу "Уголовное право", преподаваемых на юридических факультетах высших учебных заведений России;

Апробация и практическая реализация результатов исследования осуществлялись в следующих основных направлениях:

Основные положения диссертации сообщались автором на теоретических, научно-практических конференциях и семинарах, проводимых в 2001-2002 гг. в Ставропольском государственном университете, Северо-Кавказском социальном институте (г. Ставрополь).

Положения и выводы по диссертации учитывались при разработке рабочих учебных программ для студентов очного и заочного обучения юридических вузов (Ставропольский государственный университет, Северо-Кавказский социальный институт) по дисциплине "Уголовное право".

3. Основные результаты исследования используются в практической деятельности прокуратуры Ставропольского края.

Структура и объем, диссертации определялись целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав (шести параграфов), заключения, списка использованных при написании диссертации источников и литературы.

В первой главе изучена социальная обусловленность института крайней необходимости в российском уголовном праве, изучено его историческое развитие и юридическая природа. Здесь же проведен сравнительный анализ института крайней необходимости в современном уголовном законодательстве ряда зарубежных стран и международном уголовном праве.

Вторая глава посвящена выработке категориального определения крайней необходимости в уголовном праве, основаниям отграничения крайней необходимости от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, а также анализу критериев допустимости причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны в состоянии крайней необходимости.

Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК России.

Историческая эволюция крайней необходимости в российском законодательстве

Уже в самых ранних европейских правовых памятниках мы встречаем указание на ненаказуемость деяний, совершенных в состоянии необходимости. Так, в соответствии с римским юридическим правилом «quod поп est licitum in lege, necessitas facit licitum», что не дозволялось законом, то «дозволялось необходимостью».

Понимание того, что непреступным должно расцениваться совершение деяния в состоянии необходимости («нужды») было воспринято и европейским каноническим правом, что нашло свое отражение в правиле о «краже из голодной нужды»: для спасения собственной жизни фактически дозволялось совершение деяния, которое при прочих условиях расценивалось бы как преступление.

К сожалению, отечественное уголовное законодательство средневекового периода практически не знает норм о непреступности причиненного вреда «в состоянии нужды». Видимо, одной из причин этого явилось сравнительно позднее приобщение России к общеевропейской правовой традиции, основанной на римском праве (как известно, Россия становится более восприимчивой к ев ропейской правовой культуре лишь к середине XV века, что во многом обусловлено усилением и централизацией Московского государства, его выходом на европейскую внешнеполитическую арену и, в частности, династическим браком Ивана III и последней византийской царевны Софьи Палеолог).

Уже в отечественном законодательстве XVII века можно встретить постановления о крайней необходимости. Они носят весьма отрывочный, бессистемный характер - но в них нашел отражение своеобразный «переворот» в российской юридической мысли: вынужденное причинение вреда в ряде обстоятельств не влекло уголовной репрессии.

Так, например, в Соборном Уложении 164 9 года указывалось на то, что «кто собаку убьет ручным боем, бороняся от себя, и ему за ту собаку не платить и в вину ему того не ставить» (гл. X «О суде», ст. 283) . Сравним с предыдущей статьей: «А будет кто у кого собаку убьет нарочным делом, и на нем по сыску велеть за ту собаку».5

Таким образом, по Уложению царя Алексея Романова, «нарочное» умерщвление собаки расценивается как преступление; но такое же «нарочное» деяние «не ставится в вину» (считается непреступным) при одном условии - человек спасает себя от нападения животного («боронится») .

Спасение собственной жизни и здоровья, по мнению законодателя XVII века становится тем обстоятельством, которое допускает совершение деяния, при прочих условиях считавшегося бы преступным. При этом (как бы по умолчанию) предполагается, что Уложение признает жизнь человека несравненно более важным интересом, нежели жизнь домашнего животного, и по этой причине разрешает вышеописанное деяние, совершаемое «по нужде».

Конечно, на одном примере некорректно делать вывод о формировании уголовно-правового института крайней необходимости в российском законодательстве уже в середине XVII века, но и игнорировать данный факт также нельзя.

Социальные преобразования Петра I Великого одним из следствий имели модернизацию отечественного уголовного (и прочего) законодательства по европейскому (в первую очередь, германскому) образцу. В Воинском Артикуле 1715 года нормы о крайней необходимости описаны гораздо более подробным и «универсальным» образом.

Так, 154 артикул относит к убийству только те случаи причинения смерти, которые были совершены «без нужды и смертного страха». Далее, в артикуле 180 имеется прямое указание на непреступность истребления имущества, совершаемого («востребуемого») «по необходимой нужде». Наконец, в артикуле 195 говорится о том, что «наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма оставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет)" съестное, или питейное, или иное что невеликой цены украдет».6

И хотя в толковании к артикулу 154 ничего не говориться собственно о «нужде» (кроме состояния обороны причинителя смерти), по причине которой происходит «смертоубийство», таковое обстоятельство рассмотрено в иных статьях Артикула. И уже в артикуле 180 петровский законодатель, говоря о «необходимой нужде», полностью освобождает от ответственности лиц, сломавших либо сжегших «дворы, бревна, заборы» или «хлеб на поле стравивших». В артикуле 195 речь идет не об освобождении от ответственности, а об уменьшении («умалении») наказания за «вынужденные» кражи - при этом прямо указано на источник такой «нужды» - голод.

Юридическая природа крайней необходимости

В настоящем параграфе мы попытаемся выработать понятие крайней необходимости в соответствии с действующим УК России. Но вначале представляется необходимым определиться с юридической природой крайней необходимости как одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния по УК РФ.

Повторимся: в теории и практике уголовного права до принятия УК РФ 1996 года как правило говорилось об этих обстоятельствах как об исключающих общественную опасность деяния.

Такой подход был определен в "классической" советской школе уголовного права. Так, А.А. Пионтковский писал: "При некоторых обстоятельствах деяния, по своим внешним чертам схожие с признаками того или иного преступления, в действительности не являются общественно опасными; они не только не представляют собой опасности... но, наоборот, являются полезными".

И.И. Слуцкий, положив в основу также исключение общественной опасности, предложил еще в середине 50-х годов XX века классификацию названных обстоятельств в зависимости от степени их "общественной полезности": всегда общественно полезные, общественно полезные "в ряде случаев" и обстоятельства, просто исключающие общественную опасность.

В любом случае, этот авторитетный исследователь говорил об обстоятельстве, в силу которого содеянное (формально содержащее элементы того или иного состава преступления) теряет признаки общественной опасности как универсальной категории, определяющей преступность самого деяния.

По мнению И. И. Слуцкого изучаемые обстоятельства делятся на:

1) те, в которых ярко выражена общественная полезность и правомерность (необходимая оборона, принятие мер необходимых для задержания преступника, крайняя необходимость, исполнение законного приказа, выполнение служебных профессиональных обязанностей, осуществление своего права и принуждение к повиновению (в армии, флоте и военизированных учреждениях);

2) которые, хотя и исключают общественную опасность и наказуемость деяния, но не делают их в ряде случаев полезными и правомерными (добровольный отказ от преступления, согласие потерпевшего, малозначительность правонарушения, изменение закона, изменение социально-политической обстановки, истечение сроков давности уголовного преследования и давности приговора) ;

3) физическое принуждение и непреодолимая сила. При этом, все же не совсем ясным было то, как исключают "общественную опасность" деяния последние два обстоятельства.

В более поздний период определяющей позицией в теории отечественного уголовного права осталось положение об исключении общественной опасности деяния, совершенного при любом из этих обстоятельств. Такой подход к определению юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, в целом сохраняется и в настоящее время.

Так, Н.И. Пикуров считает, что при наличии обстоятельства, исключающего преступность, деяние "не только не является общественно опасным, но направлено на достижение общественно полезных целей, либо нейтрально по отношению к общественным интересам".32 "Общественно полезными" считает ряд таких обстоятельств Б.В. Разгильдеев.33

Примеры подобного понимания в новейшей литературе юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, можно продолжить, но суть их сводится к повторению «классической» советской доктрины об исключении признака общественной опасности при наличии того или иного обстоятельства.

При этом не получил окончательного разрешения вопрос о том, что исключается при наличии такого обстоятельства: само событие преступления либо состав преступления в совершенном деянии.

А В. А. Елеонский относит некоторые из обстоятельств, исключающих преступность деяния, к "поощряющим социально-правовую активность личности."34

Как заметил Ю.В. Голик, поощрительная норма должна применяться, когда наказание становится явно неэффективным либо когда частично отбытое наказание уже сыграло свою роль. В любом случае, "поощрять" можно то лицо, которое совершило преступление - а все названные обстоятельства исключают как раз преступность деяния. Согласно позиции Н.И. Загородникова и Н.А. Стручкова, рассматриваемые нормы поощрительными не являются в принципе, поскольку они ничего не прибавляют к объему прав гражданина, не дают ему никаких новых благ.36

Понятие крайней необходимости по рос сийскому уголовному праву

В соответствии со ст. 39 УК РФ, не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Таким образом, законодательно определено, что состояние крайней необходимости изначально обусловлено "опасностью" причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны.

Для отечественной теории традиционна позиция о том, что крайняя необходимость заключается в причинении вреда правоохраняемым интересам (личности, обществу и государству) для предотвращения неотвратимого в этих условиях иными средствами большего вреда, угрожающего этим же интересам.

В российской науке досоветского времени крайняя необходимость обычно определялась как «нарушение какого-либо правоохраняемого интереса или неисполнение какой-либо правовой обязанности», обусловленное целью защиты другого правоохраняемого интереса и другими способами, кроме причинения вреда третьим лицам, «недостижимое».

В советский период крайняя необходимость определялась скорее не как результат, а как причина причинения вреда интересу уголовно-правовой охраны.

Так, одним из наиболее распространенных определений крайней необходимости стало следующее: крайняя необходимость есть «положение лица», в котором оно только путем совершения какого-либо по «внешнему характеру» преступного действия, «не заключающего в себе признаков необходимой обороны», может предотвратить грозящую опасность для каких-либо охраняемых законом интересов."

Также крайняя необходимость в целом часто понималась как «состояние», при котором для предотвращения какой-либо «значительной» опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, причиняется вред другому правоохраняемому интересу.100

Для сравнения приведем несколько современных определений крайней необходимости. Крайняя необходимость - это «состояние», вызванное к жизни опасностью, угрожающей интересам уголовно-правовой охраны, а также фактической невозможностью устранить эту опасность иными способами и средствами (P.P. Галиакбаров) .101

Крайняя необходимость - это «обстановка», вынуждающая лицо совершить деяние, формально считающееся преступным (А.А. Тер-Акопов) .102

Крайняя необходимость - это всегда «столкновение» двух правоохраняемых интересов, когда предотвратить наступление вреда одному из них можно, лишь причинив вред другому; это, по существу, ситуация «поиска выхода» в целях недопущения вреда одному из право-охраняемых интересов.103

Итак, крайняя необходимость - это «положение лица», «обстановка», «состояние» угрожаемого вреда. Можно продолжить: данная "опасность" вреда, его угроза, по всей видимости, и является тем "внешним фактором", который лежит в основе возникновения права на причинение вреда.

Для западной юридической мысли состояние необходимости причинения вреда обычно определяется как правомерное нарушение формального уголовно-правового запрета, если таковое совершается для устранения опасности, угрожающей другим законным интересам.

Крайняя необходимость и иные обстоя тельства, исключающие преступность деяния

Закрепление в УК РФ новой системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, требует более четкого и последовательно отграничения их друг от друга. Эта потребность вызвана как задачей правильного применения положений Уголовного закона об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, так и проблемой понимания соответствующих норм. Например, серьезные сложности возникают при уяснении юридической природы такого обстоятельства, как преодолимое психическое и физическое принуждение, пределы допустимости которого решаются по правилам крайней необходимости (ч. 2 ст. 40 УК РФ).

По этим причинам представляется необходимым провести отграничение института крайней необходимости от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, в первую очередь - необходимой обороны, обоснованного риска и принуждения.

Крайняя необходимость и необходимая оборона. Общепризнанно, что необходимая оборона как право на причинение вреда посягающему существует постольку, поскольку оно необходимо для пресечения общественно опасного посягательства.115 Исходя из этого, законодатель считает причинение вреда посягающему с целью защиты правовых интересов правомерным, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны (ст. 37 УК РФ) .

Целью, основной задачей действий лица, осуществляющего право необходимой обороны, является отражение общественно опасного посягательства, устранение непосредственной опасности, грозящей причинением вреда общественному или индивидуальному интересу.

Этой целью необходимой обороны оправдывается и содержание оборонительных действий, а также то, что эти действия не должны обязательно причинить посягающему вред, равный, эквивалентный угрожавшему вреду.

Вред причиняемый посягающему лицом, действующим в состоянии необходимой обороны, может быть, поэтому, не только меньшим, но и равным, или даже большим, чем тот который мог быть причинен посягающим.

Но юридическая природа права на оборону состоит в том, что основанием необходимой обороны названо общественно опасное посягательство. В этой же норме указаны объективные и субъективные признаки обороны.

Первый объективный признак защиты раскрывает ее сущность, характеризуя способ обороны. Второй признак уточняет временной характер предоставляемого права. Сущность его состоит в том, что необходимая оборона допускается лишь в пределах того времени, которое занимает общественно опасное посягательство. Третий признак определяет пределы допустимого вреда. Согласно этому признаку причиненный посягающему вред не должен явно не соответствовать характеру и опасности посягательства. Наконец, четвертый признак (субъективный признак) характеризует цель оборонительных действии.

Следовательно, необходимая оборона - состояние защиты, содержанием короткой является причинение либо создание угрозы причинения физического вреда лицу, совершающему общественно опасное, наличное и реальное посягательство на охраняемые уголовным законом интересы. При этом такое еще не окончившееся посягательство является "внешним фактором", дающим право защищающемуся (либо защищающему интересы других лиц, общества или государства) на причинение уголовно-значимого вреда посягающему.118

«Внешним фактором», порождающим состояние крайней необходимости, является любое воздействие; если таковым выступает поведение другого лица, то оно не должно иметь признак общественной опасности: в противном случае возникает состояние обороны.

Кроме того, в качестве прямого основания разграничения необходимой обороны и крайней необходимости является направленность причиняемого вреда - оборона выражается в причинении вреда нападающему, а при необходимости вред причиняется интересам третьих лиц, непосредственно не являющихся источниками угрожающей опасности.

При необходимой обороне отсутствует столкновение правоохраняемых интересов, что является обязательным условием существования ситуации крайней необходимости.

Следовательно, основанием отграничения данных уголовно-правовых институтов является характер и содержание «внешнего фактора», на основе которого и возникают данные обстоятельства.

По этой изначальной причине и критерии допустимости, и характер причиненного вреда, и иные юридические последствия обороны и крайней необходимости различны.

Необходимо особо отметить, что различие в юридической природе необходимой обороны и крайней необходимости, а также в юридической оценке вреда, причиненного при этих обстоятельствах, становились предметом Фундаментальных исследований - по этой причине мы не будем повторять многократно сказанное.