Глава I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ.

§ 1. Методология исследования правовой жизни.

§ 2. Понятие и признаки правовой жизни как особой разновидности социальной жизни.

Глава II. ВИДЫ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ.

§ 1. Основные классификации правовой жизни.

§ 2. Позитивная правовая жизнь: природа и формы проявления.

§ 3. Негативная правовая жизнь: природа и формы проявления.

Глава III. ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ УРОВНЯ И КАЧЕСТВА ПОЗИТИВНОЙ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ.

§ 1. Сложность и противоречивость современной российской правовой жизни.

§ 2. Правовая политика как средство организации правовой жизни.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Правовая жизнь современной России: проблемы теории и практики»

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Михайлов, Анатолий Евгеньевич, 2004 год

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Шиянов Владимир Александрович. Правовая система и правовая жизнь общества: теоретический аспект взаимодействия: диссертация... кандидата юридических наук: 12.00.01 / Шиянов Владимир Александрович; [Место защиты: Моск. новый юрид. ин-т].- Москва, 2008.- 176 с.: ил. РГБ ОД, 61 09-12/319

Введение

ГЛАВА I. Общая характеристика правовой системы 14

1. Понятие и признаки правовой системы общества 14

2. Структура правовой системы общества "46

3. Эволюция правовой системы в России 58

ГЛАВА II. Общая характеристика правовой жизни 73

1. Понятие и признаки правовой жизни 73

2. Структура правовой жизни общества 87

3. Правовые акты как основные формы проявления правовой жизни 104

ГЛАВА III. Оптимизация взаимодействия правовой системы и правовой жизни в современных условиях 122,

1. Соотношение понятий «правовая система» и «правовая жизнь» 122

2. Правовая жизнь как основа для развития и функционирования правовой системы общества 131

3. Правовая система как организующее начало правовой жизни общества " 145

Библиография 157

Введение к работе

Актуальность темы исследования. За последние два десятилетия в жизни российского общества произошли существенные изменения, затронувшие политическую, социально-экономическую, духовную и правовую сферы. Последняя находится на «особом счету», так как, с одной стороны, является во многом производной от всех остальных, с другой - в некотором роде предопределяет их развитие. В любом случае, правовые процессы, бурно протекающие в России, требуют глубокого теоретического осмысления.

За время реформирования многих сфер общественной жизни активизировалось значительное число сопутствующих этому процессу социальных патологий (кризис нравственности и правосознания, социальная нестабильность, тіадение ценности человеческой жизни и т.д.), имеющих различные причины. Одной из таких причин является разрушение прежней ценностной основы и отсутствие новой стройной системы социальных ценностей, которые играют для любого общества роль- объединяющей платформы. Поэтому неслучайно в различных отраслях научного знания возрастает интерес к исследованию наиболее общих категорий, охватывающих большое количество разнородных элементов.

Не является исключением и юридическая наука, которая в свете активнрго реформирования отечественного права, усложнения правовых отношений, появления новых отраслей и институтов обращается к исследованию таких конструкций, как право, правовая система, правовая жизнь. Подтверждением этому служит проведение в последнее время научных конференций, семинаров, круглых столов, тематика которых тем или иным образом связана с названными понятиями.

На сегодняшний день необходимо не только доказывать обоснованность внедрения в научно-правовой лексикон понятия «правовая

4 жизнь», развивать и конкретизировать знания о правовой системе (хотя,

безусловно, эти Л направления научного исследования имеют большое

значение для теоретического осмысления обозначенных конструкций).

Намного важнее вносить конкретные, четко сформулированные и

осмысленные предложения по поводу совершенствования правовой системы,

исключения из нее нецелесообразных и рудиментарных элементов,

повышения качества правовой жизни.

Актуальность исследования вышеописанных проблем находит свое подтверждение как в практических примерах, связанных со слабостью научно-исследовательской базы при формировании российского права, имеющей местр политической тенденциозностью законодательства, некритическим восприятием западных правовых институтов без должного учета собственного исторического опыта, так и в появлении публикаций, отрицающих саму необходимость исследования проблем соотношения понятий правовой жизни и правовой системы.

Современное государство остро нуждается в научно-обоснованной концепции установления оптимального взаимодействия исследуемых категорий. Следовательно, в первую очередь необходимо выяснить, что - представляют собой правовая система и правовая жизнь, каково их значение, пределы существования, объем и т.д. Из этого вытекает потребность в их своевременном научно-теоретическом анализе и, в частности, исследовании в качестве категорий общей теории права.

Сегодня происходят фундаментальные изменения в политической системе общества, которые требуют учета и отражения в правовом блоке; идет развитие федеративных отношений и, вместе с ним, возникает вопрос о новом соотношении права Российской Федерации и республик, краев, областей и иных субъектов в ее составе. В связи с изменением социальной роли государства и функций права, со всей актуальностью обозначился вопрос о возможности обеспечить права человека в рамках прежней правовой системы, о способности правоохранительных структур

5 противостоять современному уровню преступности. Все это диктует

необходимость переосмысления основ нашей правовой системы и качества

Правовой жизни общества.

Научная и практическая значимость работы. Научное значение

исследования состоит в том, что:

Поставлена проблема взаимодействия правовой системы и правовой
жизни общества и предложены пути ее решения, направленные на
повышение качества жизни граждан;

Обобщены сущность, качественные характеристики и видовая
градация правовой жизни, которые могут найти отображение в исследовании
проблемы механизма правового регулирования, инструментальной

концепции права, а также системе взглядов на положение личности в современном обществе;

Систематизированы закономерности развития правовой системы и
правовой жизни, проведен анализ положительных и отрицательных
тенденций, порожденных практикой последних лет, что поможет выработать
соответствующие рекомендации по совершенствованию правовой системы
общества и упорядочению социально-правовой жизни;

Выявлены негативные элементы, присущие правовой жизни общества
и способы сведения их числа к минимуму.

Обобщения и выводы, сформулированные в исследовании, уточняют и расширяют объем научной информации по теории государства и права.

В совершенствовании правотворческой, правоприменительной,
правоинтерпретационной и других форм реализации правовой политики
государства;

В использовании результатов диссертационного исследования в
учебном процессе при преподавании курса теории государства и права, а

также специально-отраслевых и других юридических дисциплин, при написании курсовых и дипломных работ по данной тематике, при составлении учебных пособий.

Степень разработанности проблемы. В современной юридической науке различные аспекты становления и построения правовой системы исследовались в трудах С.С. Алексеева, М.И. Байтина, С.Н. Братуся, A.M. Васильева, И.В. Гойман-Калинского, Г.И Иванца, М.В. Карасёвой, В.Н Карташова, С.А. Комарова, В.Н. Кудрявцева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, B.C. Нерсесянца, А.Ю. Саломатина, В.В. Сорокина, Ю.Н. Старилова,. Л.Б. Тиуновой, Ю.А. Тихомирова, В.И Червонюка, О.И. Чердакова, А.К. Черненко и др.

Проблема разработки и внедрения в юридическую терминологию понятия «правовая жизнь», несмотря на относительно небольшой период исследования, также нашла свое отражение в научных статьях и комплексных исследованиях ряда авторов, а именно: В.К. Бабаева, А.Ю. Барсукова, В.П. Беляева, Ю.Ю. Ветютнева, Н.Н. Вопленко П.А. Гука, А.И. Демидова, А.В. Дунаева В.А. Затонского, К.Е. Игнатенковой, А.В. Малько, Н.И. Матузова, И.С. Морозовой, А.Е. Михайлова, И.Д. Невважая, В.В. Ныр"кова, М.П. Петрова, Р.В. Пузикова, В.Н. Синюкова, В.В. Субочева, СЮ. Суменкова, О.И. Цыбулевской, К.В. Шундикова и других.

Объект и^ предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является правовая жизнь современного российского общества, а также условия, оказывающие гетерогенное воздействие на динамику ее качественных показателей. Предметом исследования выступают понятия «правовая система» и «правовая жизнь», закономерности их функционирования и развития, взаимодействие их элементов, как между собой, так и с другими политическими, экономическими и социальными конструкциями. Предметом данного исследования также являются факторы, способствующие повышению уровня эффективности правовой системы и качества правовой жизни современного российского общества.

7 Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является

системный общетеоретический анализ содержания, сущности и

специфических качеств категорий «правовая жизнь» и «правовая система»,

научного и практического значения каждого из этих понятий, определение их

места в системе правовых явлений, а также взаимодействие данных

конструкций между собой.

Цель и предмет диссертационного исследования предопределили

необходимость постановки и решения следующих задач:

Уточнить понятия «правовая система» и «правовая жизнь», выделить
их наиболее существенные признаки;

Установить соотношение приведенных понятий между собой и с
иными категориями, претендующими на статус правовых абстракций;

Выявить компонентный состав названных конструкций;

Определить место, как правовой системы, так и правовой жизни в
предмете юридической науки; -

Выделить и проанализировать отличительные черты каждой из исследуемых категорий;

Исследовать функциональную нагрузку правовой системы и правовой,
жизни и определить их роль в современном обществе;

Изучить возможности практического применения разработанных
положений;

Определить характер взаимодействия правовой системы и правовой
жизни общества, а также выработать предложения и рекомендации по
оптимизации такого взаимодействия.

Методологическая и теоретическая основы диссертации. Методологической базой работы выступила материалистическая диалектика, поддерживаемая использованием общенаучных приемов познания (анализ, синтез, сравнение, моделирование, индукция, дедукция и др.), а также частнонаучных методов исследования (исторический, сравнительно-правовой, формально-юридический, статистический, синергетический метод

8 и др.). Особое место занимает формально-догматический метод, благодаря

которому была выведена дефиниция предмета исследования в контексте

общеродовых понятий и видовых различий, а также определено место

правовой системы и правовой жизни среди прочих юридических

конструкций.

Теоретическую основу исследования составили работы отечественных и зарубежных ученых, посвященные проблемам теории государства и права, правовой системе и правовой жизни общества: С.С. Алексеева, М.И. Байтина, Н.В. Витрука, A.M. Витченко, В.М. Горшенева, Р. Давида, В.Н. Кудрявцева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, А.Ю. Саломатина, В.В. Субочева, Л. Фридмэна, P.O. Халфиной и др. Также в диссертации использовались труды по политологии, экономической теории, социологии и психологии, имеющие непосредственное отношение к различным аспектам функционирования правовой системы и правовой жизни.

Эмпирическую основу исследования составил обширный нормативно-правовой материал, охватывающий Конституцию Российской "Федерации, текущие законы и подзаконные акты различной уровневой и отраслевой принадлежности с учетом последних изменений и дополнений, нормативно-правовые акты СССР, РСФСР, международно-правовые акты, а также относящийся к теме исследования социологический материал.

Научная "новизна исследования обусловлена непосредственно постановкой проблемы, а также намеченными задачами и заключается в том, что в диссертации впервые комплексно рассмотрена проблема соотношения правовой системы и правовой жизни общества. В работе упорядочиваются разноплановые теоретические разработки в данной сфере и находят свое * дальнейшее развитие теории правовой системы и правовой жизни общества.

Специфика исследования заключается в детальном рассмотрении функциональных особенностей приведенных категорий с позиций как общей

теории права, так и данных других гуманитарных наук (логики, психологии,

социологии, экономической теории).

Диссертант самостоятельно осмысливает происходящие в стране в последние десятилетия модернизационные процессы, отмечает достигнутые " положительные результаты, критически подходит к недостаткам и ошибкам реформ. На основе общетеоретических обобщений и анализа современной правовой ситуации, автором формулируются собственные предложения и рекомендации по оптимизации политики Российского государства в сфере правотворчества и. правоприменения.

Научная новизна работы находит свое непосредственное выражение в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Под правовой системой следует понимать совокупность внутренне
согласованных и взаимосвязанных юридических элементов (право,

"правосознание, юридическая практика и т.п.), осуществляющих правовое воздействие на общественные отношения, как со стороны публичной власти, так и со стороны -самого общества, а также организующих правовую жизнь общества. К признакам правовой системы можно отнести: гетерогенность, -единство, автономность, зависимость от субъектов правоотношений, адаптивность (эластичность) и др.

2. Структуру правовой системы общества составляют три базовых
звена: право, правовая идеология и юридическая практика. Отмеченные
компоненты отличаются друг от друга юридической природой, удельным
весом, характером влияния на социальные отношения и прочими
показателями. Право является важнейшим компонентом правовой системы,
но, наряду с ним, немаловажное значение имеет и юридическая практика,
которая связывает в единое целое нормативно-правовые и индивидуально-
конкретные предписания, субъективные права и юридические обязанности,
правовые идеи и принимаемые на их основе решения и т.п., является
выражением непосредственного действия права (динамическая
составляющая), т.е. формой его жизни. В юридической практике наиболее

10 "значителен удельный вес судебной практики, которая, в свою очередь,

является одной из основных составляющих судебно-правовой системы как

подвида правовой системы в целом. Наряду с судебно-правовой, можно

выделить такие виды правовой системы как поощрительно-правовая,

правоохранительная и др. Подход, при котором правовая система общества

структурируется, исходя из большего количества классификационных

оснований, чем это имеет место в настоящее время, на наш взгляд, более

перспективен для развития юридической доктрины государства. Выделение в

структуре правовой системы не только элементов, но и таких подсистем, как

судебно-правовая, правоохранительная, поощрительно-правовая и др., в

наибольшей степени соответствует современному уровню развития правовой

системы общества.

3. Правовая жизнь - это метасистема (единый комплекс правовых
явлений: статических и динамических, организованных и неорганизованных,
позитивных и негативных), представляющая собой специфическую
абстракцию социальных отношений, которая позволяет объединить
формальную и содержательную стороны права, охарактеризовать специфику
и уровень правового развития общества. К признакам правовой жизни

"общества следует отнести то, что она является одной из разновидностей общественной жизни; характеризует специфику и уровень правового развития той или иной страны; отражает отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов; неотделима от юридических правил поведения и, следовательно, от соответствующих последствий такого поведения; значительно «оперативнее» формально-юридических инструментов; сочетает в себе официальный, нормативно-организованный, властно-императивный характер, социально-правовой опыт и др.

4. Правовая жизнь состоит из набора элементов как позитивной, так и
"негативной направленности. К первым можно отнести право, механизм

правового регулирования, правовые режимы, правоотношения, правовую идеологию, юридические. средства, правопорядок, юридическую

ответственность,"^правовую культуру, правовую политику, юридическую науку и образование и т.д. Ко вторым - правонарушения, ошибки в праве, деформацию правосознания и др.

Основной формой выражения правовой жизни выступают правовые акты. От степени развитости, разумности, справедливости правовых актов (прежде всего законов как актов высшей юридической силы) и норм, в них отраженных, зависит уровень правовой жизни общества в целом. Одним из важнейших путей нормализации правовой жизни выступает упорядочение правовых актов-документов, приведение их в системное целое, где части не противоречат, а взаимодополняют друг друга. Лишь комплексный подход к организации единой системы актов-документов (нормативных, правоприменительных, правоинтерпретационных и др.) позволит создать единое правовое поле в рамках всего государства. В этой связи, для России представляется необходимым принятие Федерального закона «О правовых актах в Российской Федерации», который бы определил систему нормативно-правовой базы государства, регламентировал процедуру принятия и введения в жизнь законов, устранил юридические коллизии, нередко возникающие при соотношении тех или иных нормативных и индивидуальных правовых актов между собой, четйо определив их иерархию.

Правовая система определяет стабильное протекание правовой жизни, нейтрализует и вытесняет из нее негативные юридические явления, играя по отношению к правовой жизни роль организующего фактора. Правовая жизнь отражает уровень функциональной целесообразности и работоспособности правовой системы.

7. Динамика правоотношений оказывает прямое воздействие на
правовую жизнь, в то время как правовая система общества отражает новые
веяния в правовой сфере лишь после надлежащего их закрепления в нормах
права. Негатив, который включает в себя правовая жизнь, зачастую является
побуждающим фактором для изменения правовой системы и
совершенствования законодательства, что приближает ее (правовую систему)

12 к современным реалиям. Именно негативные элементы правовой жизни

оттачивают механизм правового регулирования, служат стимулом для

повышения эффективности необходимых правовых средств и модернизации

правовых инструментов. Однако это не означает, что чем больше

отрицательных явлений будет присутствовать в правовой жизни, тем она

будет совершеннее. Правовая жизнь тем сбалансированнее, чем больше

правомерных компонентов составляет ее основу.

Правовая жизнь продуцирует возникновение новых правовых, социальных и политических институтов (Общественной палаты, Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ и др.), а также позитивно влияет на выработку новых принципов, которыми следует руководствоваться при осуществлении как внутренней, так и внешней политики государства. Цели, принципы и функций правовой системы общества во многом обусловлены и определены правовой жизнью, которая адаптирует правовую систему к условиям современной действительности. В научный оборот подобно «национальной правовой системе», следует ввести понятие «национальная правовая-жизнь».

Правовая система обеспечивает условия для упорядочивания правовой жизни, обусловливает ее стабильность (настолько, насколько это возможно применительно к такому неоднородному понятию как правовая жизнь) и способствует ее развитию в рамках правового поля. Иными словами, правовая система" придает правовой жизни определенную структурную целостность. Течение и характер правовой жизни напрямую зависят от типа правовой системы, а также от ее национальных особенностей.

Правовая система наиболее полно отражает правовую жизнь общества, ее качество, уровень и интенсивность, выступает базисной категорией при рассмотрении последней. Вместе с тем, правовая система выступает составной нормативно-упорядочивающей частью правовой жизни, т.к. последнее явление шире первого.

исследования неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры

государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного

технологического университета. Основные положения и выводы диссертации

выступал на международной конференции в г. Ереване по теме: «Правовая

политика. Современные тенденции развития» (Российско-Армянский

2007 года), на научно-практической конференции «Выборы Президента -

2008»,. проводившейся на базе Пятигорского государственного

научно-практическом семинаре «Актуальные проблемы современной

российской правовой системы» (Саратовский государственный университет,

рабочей группы Саратовского филиала Института государства и права РАН в

разработке проекта Федерального закона «О нормативных правовых актах в

Российской Федерации».

Структура диссертации - обусловлена целью, задачами и логикой

исследования и включает в себя введение, три главы, девять параграфов и

библиографию. V

Понятие и признаки правовой системы общества

Преобразования, происходящие в различных сферах жизни современного российского общества, обусловили необходимость разработки новых подходов к государственному строительству, формированию правового государства и его институтов, функционированию всех ветвей государственной власти, праву, правовой системе, законодательству, правовому поведению граждан, обеспечению их прав и свобод. Сущность одного из таких подходов заключается во всестороннем развитии теории отечественной правовой системы и российского правового государства.

В теории государства и права, несмотря на относительно небольшой период исследования, весьма подробно и обстоятельно изучены разнообразные точки зрения, касающиеся правовой системы общества. И, тем не менее, остается масса не в полной мере исследованных аспектов относительно объема данного понятия, сущности, а также необходимости дальнейшего более обстоятельного его изучения. Исходя из этого, на наш взгляд, имеет смысл рассмотреть наиболее распространенные - в юриспруденции дефиниции, анализ которых позволит более четко выделить основные признаки правовой системы общества, а также прийти к наиболее точному понятию, в полной мере раскрывающему сущность данного явления.

Н.И. Матузов определяет правовую систему как «совокупность внутренне согласованных, взаимосвязанных, социально-однородных юридических средств (явлений), с помощью которых публичная власть оказывает регулятивно-организующее и стабилизирующее воздействие на

общественные отношения, поведение людей и их объединений (закрепление, регулирование, дозволение, обязывание, запрещение, убеждение и принуждение, стимулирование и ограничение, превенция, санкция, ответственность и т.д.)»1. Как считает В.Н. Карташов, данное определение требует некоторых уточнений. Во-первых, любая система, пишет ученый, - это не «совокупность», а «комплекс взаимодействующих элементов»2. Позволим себе не согласиться с таким утверждением по причине того, что комплекс взаимодействующих элементов - это всегда совокупность по своей природе. Автор полагает, что далеко не любая совокупность может быть системой и с данным утверждением трудно не согласиться. Однако, любая система - есть совокупность. Если уточнить определение Н.Ц. Матузова в соответствии с замечаниями В.Н Карташова, это приведет лишь к необоснованному усложнению определения, ненужными формулировками которые никак не повлияют на смысл понятия. Вместе с тем, В.Н. Карташов считает, что на общественные отношения воздействует не только публичная власть (государство и т.д.), но и отдельные граждане, их коллективы и организации, в том числе и негосударственные. Нередко граждане, объединяясь, существенно влияют на, положение вещей в стране (требуют отставки правительства, снижения тарифов на те или иные виды товаров и услуг, выступают против агрессивной военной политики государства). В данном случае речь идет, скорее, не о России, а о странах так называемого развитого правопорядка, где институты демократии эффективно функционируют, а не являются рудиментарными.

По мнению В.К. Бабаева, правовая система - это «совокупность взаимосвязанных, согласованных и взаимодействующих правовых средств, регулирующих общественные отношения, а также элементов, характеризующих уровень правового развития той или иной страны»3. Правовые средства призваны устранять препятствия, стоящие на пути развития как права, так и общественных отношений посредством "выполнения различных (охранительных, воспитательных, информационных, прогностических, идеологических и др.) функций. Иными словами, правовые средства призваны не только регулировать общественные отношения, но и охранять их как от внешнего воздействия неблагоприятных, факторов, так и от внутреннего антагонизма, не способствующего поступательному развитию таких отношений.

Унификация и единообразие элементов правовой системы различных стран в рамках набирающего обороты процесса глобализации становится нормой. Существенные изменения происходят в классификации основных правовых семей современности. Прочно устоявшееся их деление на англосаксонскую, континентальную, мусульманскую, индусскую и систему обычного права стран Африки и Азии претерпевает существенные изменения, причем тенденция такого изменения сводится к их взаимной интеграции и, как отмечает А.С. Пиголкин, процессу такой гармонизации и унификации права отдельных государств способствует, прежде всего, «значительное увеличение значения и числа международно-правовых актов, которые зачастую являются образцами, моделями единообразных норм внутригосударственного законодательства»4

Структура правовой системы общества

Правовая система - это полиструктурное образование и, как следствие, в ее состав входит большое количество элементов. Но что же следует подразумевать под понятием «структура»? Попытаемся разобраться в этом вопросе, не проецируя данное определение на то или иное конкретное явление. Структура - это совокупность устойчивых отношений и связей между элементами. Сюда включаются общая организация элементов, их пространственное расположение, связи между этапами развития и т.п. По своей значимости для системы, связи элементов (даже устойчивые) неодинаковы: одни - малосущественны, другие - более значимы, закономерны. Структура, прежде всего, - это закономерные связи элементов. Среди закономерных, интегрирующие связи (или интегрирующие структуры) имеют наибольший удельный вес. Они обусловливают интегрированность сторон объекта. Именно интегрирующая структура является ведущей основой системы.

А.Г. Спиркин определяет структуру как «не только способ расположения элементов объекта в пространстве, но и строение определенного процесса во времени, это определенная последовательность и ритм изменения процесса. Она - есть единство содержания и формы» . Соотнося данное определение с понятием «правовая система», В.Н. Карташев дает следующую трактовку структуры правовой системы общества: это такое ее строение, расположение элементов и связей, которое обеспечивает ее целостность, сохранение основных свойств и функций при воздействии на нее разнообразных факторов реальной действительности (экономических и политических, национальных и религиозных, внутренних и внешних, объективных и субъективных и т.п.) . Безусловно, основу структуры составляют элементы конкретного явления, т.е. образующие его части. В теории права существует немало точек зрения по поводу элементного состава правовой системы. Так, в коллективной монографии, специально посвященной правовой системе общества, выделяются следующие элементы: - в статике она выступает как совокупность юридических норм, принципов и институтов (нормативная сторона системы), правовых учреждений (организационный элемент) и правовых взглядов, идей, представлений, свойственных данному обществу (идеологический компонент); - в динамике правовая система общества состоит из правотворчества, реализации права правового мышления31. В.Н. Карташов, анализируя данную позицию, отмечает, что в статике, а именно: в «нормативной стороне» правовой системы общества, явно прослеживается недооценка форм права, отраслей права и некоторых иных нормативно-правовых общностей, а в динамике - юридического толкования и правосистематизирующей практики32, с чем трудно не согласиться.

Большинство авторов сходятся во мнении, что «частями» (элементами) правовой системы общества являются: «собственно объективное (позитивное) право как совокупность общеобязательных норм, выраженных в законе, иных признаваемых государством формах позитивного права; правовая идеология - активная сторона правосознания; и юридическая практика». Каждый из отмеченных компонентов являет собой относительно самостоятельную подсистему.

Содержание объективного права составляют объединенные в отрасли, подотрасли, институты и т.п. отдельные юридические нормы и иные нормативно-правовые предписания, которые, в свою очередь, имеют внутреннюю структуру (так, большинство правовых норм включают в себя гипотезу, диспозицию и санкцию). К формам выражения права можно отнести правовые обычаи и юридические прецеденты, нормативно-правовые акты и нормативные договоры, правовые доктрины и др. Юридическая практика включает в себя юридическую деятельность и социально-правовой опыт. Содержание же юридической деятельности составляют субъекты юридических действий и операций, тактика и стратегия, результаты и т.д.

Основными компонентами правосознания являются правовая психология и идеология, которые образуются из правовых чувств, эмоций, представлений (психологический компонент); юридических понятий, идей, теорий (идеологическая часть).

Итак, хотелось бы подробнее остановиться на конкретных элементах структуры правовой системы общества.

Право. Оно выступает в качестве нормативного фундамента правовой системы и представляет собой упорядоченную совокупность общеобязательных, формально определенных юридических норм, выражающих консолидированную волю общества (конкретные интересы различных классов, социальных групп, слоев), санкционируемых государством, обеспечиваемых силой его принуждения и направленных на урегулирование общественных отношений. На первый взгляд, право и правовую систему можно рассматривать как часть и целое. Если же оценивать связи между данными феноменами более обстоятельно и конкретно, мы придем к выводу, что они сложны, разнообразны, и, нередко, противоречивы, ибо сами понятия «право» и «правовая система» являются многоструктурными и неоднозначными.

Понятие и признаки правовой жизни

В начале третьего тысячелетия человечество находится в кардинально новой ситуации по сравнению с положением, существовавшим на протяжении достаточно продолжительного советского периода. В результате последних демократических преобразований в правовом пространстве России произошли радикальные изменения: началось построение правового государства, государственно-правовая политика ориентируется на уважение и защиту прав человека, провозглашены и внедряются в жизнь принципы законности, разделения властей, презумпции невиновности и др. Принятая в результате всенародного голосования Конституция РФ закрепила, помимо вышеназванных положений, политический плюрализм, альтернативность выборов, равное признание и- защиту всевозможных форм собственности. Кроме того, происходят процессы, способные в корне изменить и. непосредственно меняющие картину мира, место и роль в нем человека. Речь идет о фундаментальных изменениях в технической, информационной, экономической, правовой сферах, которые ломают политико-правовые устои, стирают государственные границы в пользу глобальных структур.

Если обобщить все эти процессы в некое единое целое, подвести их под общий знаменатель, то можно усмотреть тенденцию к интеграции, унификации, изживанию суверенитетов, преодолению особенного и самобытного в той или иной сфере общественного бытия. На первый взгляд, все это укладывается в рамки общепринятой классической трактовки права как меры, обеспечивающей общие интересы всего общества. Налицо совпадение социального прогресса с природой права, дающее невиданные ранее перспективы тому образу права, который был сформирован в большинстве развитых стран к концу XX века. Мы становимся свидетелями создания сложных и высокотехничных правовых структур. Высокими темпами совершенствуется и увеличивается в объемах законодательный массив, повышается социальная престижность юридического корпуса, прогрессирует международное право. Но, несмотря на подобную впечатляющую тенденциозность государственного курса, сохраняются и даже множатся, отнюдь не вписывающиеся в юридический прогресс явления, а именно: беспрецедентный рост преступности, массовые нарушения прав человека, глубочайшее отчуждение личности от власти и государства (характерно в большой степени для России). Разрастание этих явлений имеет "место наряду с колоссальным увеличением бюрократического аппарата, числа правоохранительных и надзорных органов, затратности «государственной машины». .

Помимо этого, на рубеже веков остро ощущается дефицит новых юридических идей и, особенно, веры в действующее право. Самые популярные призывы и высказывания сводятся к тезису «хорошие законы -основа благополучия и процветания государства»; звучат требования о введении «диктатуры закона». Бывший президент России В.В. Путин, неоднократно в своих обращениях к государственным органам или в процессе диалога с гражданами акцентировал внимание на положительном характере влияния диктатуры закона на социальную жизнь. Однако, как показывает практика, никакой, диктатурой, даже с самыми благими целями нельзя создать стабильный и устойчивый правопорядок.

В свете сказанного, справедливой представляется позиция В.Н. Синюкова, который считает, что сама идея принудительного навязывания действующего законодательства свидетельствует о кризисе господствующей правовой идеологии, неспособности современного права обходиться без механизмов продавливания законов в жизнь57. Существующие идеологические установки в правовой сфере показывают недопонимание политической элитой действительной ситуации в правовом строе России. Тем не менее, роль права в жизни современного российского общества резко возросла. Увеличились потоки правовой информации, значительно больше стало приниматься разного рода правовых предписаний, повысился статус ряда нормативных актов. Это связано с тем, что наше общество, -физические и юридические лица активнее стали использовать право для решения повседневных задач, устранения разного рода разногласий, больше стали ценить юридические средства и правовые методы. Все это, в конечном итоге, приводит к повышению уровня социальной значимости и приспособленности юридических институтов к реалиям современной жизни, спаду недоверия по отношению к праву в целом.

Сегодня, в рамках набирающего темп процесса глобализации, затрагивающего практически все сферы общественной жизни, актуальным становится вопрос о выработке наиболее общих понятий и широких обобщений.

Соотношение понятий «правовая система» и «правовая жизнь»

Рассмотрение проблем, связанных с созданием и функционированием современной правовой системы Российской Федерации является одной из наиболее важных задач теории государства и права, так как именно правовая система воплощает в себе доминирующие на данном этапе развития общества социально-политические, общественно-экономические и политико-правовые идеи, опосредуя их в общеобязательные основные государственные направления в развитии правовой системы в соответствии с доктриной федеративного демократического правового государства. Правовая система указывает пути воплощения в реальную.жизнь ключевых принципов такого государства и обусловливает возможности по оптимизации деятельности государственно-политических институтов власти.

Как пишет В.К. Бабаев в рецензии на коллективную монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» под редакцией Н.И. Матузова и А.В. Малько, «наибольший интерес и сложность вызывает, пожалуй, проблема разграничения категорий «правовая система» и «правовая жизнь».

Вообще же, поступательное движение науки заключается не в.доказательстве отсутствия различий между явлениями. В таком случае будет происходить лишь отграничение тех или иных понятий, конструкций и категорий от понятийного аппарата отдельно взятой области научных знаний. В результате такого «отметания» не будет развития. Положительная же тенденция научного прогресса будет иметь место вследствие поиска отличительных черт, благодаря которым одни явления можно отграничить от других - схожих и даже однопорядковых.

С этим связан и интерес к более обстоятельной разработке правовой жизни, смысл изучения которой состоит в том, чтобы в правовой сфере выделить и раскрыть грани, которые не отражаются другими понятиями и находятся вне рамок привычных представлений. Категория «правовая система», как мы уже отмечали ранее, весьма основательно исследована в правоведении. В современной науке под ней понимается ряд важнейших правовых явлений (правовые нормы, правовые отношения, правосознание, юридические учреждения и др.), которые находятся между собой в сложных связях и отношениях, образуя определенную правовую целостность. Однако данное понятие не охватывает все правовые явления. Так, например, нельзя отнести к правовой системе общества правовое воспитание, правонарушения и некоторые другие явления. В связи с этим вызывает неподдельный интерес такой аспект, как соотношение правовой жизни и правовой системы. «Не подлежит сомнению, - по мнению Н.И. Матузова, - что правовая система отражает не что иное, как правовую жизнь общества, ее качество, многообразие, алгоритм, интенсивность и т.д. Ясно, что это не однопорядковые, а тем более не тождественные понятия. Правовая жизнь - предмет отражения юридической системы. Здесь соотношение отражаемого и отражателя. Поэтому вопрос о том, что тут шире, а что уже, некорректен (о справедливости этого утверждения мы поговорим ниже). Речь может идти лишь об адекватности или неадекватности отражения» . Неоспорим тот факт, что правовая система создает условия для рационального протекания правовой жизни, обеспечения ее стабильности, нейтрализации и вытеснения из нее негативных юридических явлений (правонарушений, злоупотреблений и пр.). Другими словами, она по отношению к правовой жизни играет организующую роль, придает ей определенное единство, правомерные начала, ибо правовые явления в их системной организации свидетельствуют об уровне правовой жизни общества.

Будучи стороной правовой жизни, правовая система предстает как внутренне организованная, динамичная целостность, состоящая из процессов и действий, ведущих к образованию и совершенствованию правовых явлений и взаимосвязей между ними.

В этой связи понятие «правовая жизнь» позволяет гораздо объемнее взглянуть на правовую действительность как позитивного, так и негативного плана. Такой взгляд необходим, ибо он придает правовым реалиям определенную целостность. В правовой жизни важно видеть не только плюсы, но и минусы. Именно с негативными элементами право и вся правовая система призваны бороться. Данная категория дает возможность смотреть на существующий юридический быт не через призму лишь идеалов, а через достижения и недостатки, успехи и неудачи, свершения и ошибки, сильные и слабые стороны.

В.В. Трофимов также считает, что особого внимания заслуживает проблема определения соотношения понятий «правовая жизнь» и «правовая система». Автор объясняет это следующим. Во-первых, категория «правовая система» получила в науке оправданное признание как особая конструкция, позволяющая «анализировать и оценивать всю правовую реальность в ее целостном виде, а не отдельные компоненты этого сложнейшего образования».

Уголовно-правовая охрана религиозных отношений

БЕСПАЛЬКО Виктор Геннадиевич, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры организации таможенных расследований Института правоохранительной деятельности Российской таможенной академии

Российская Федерация, 140009, г. Люберцы, Комсомольский просп., д. 4

Анализируется состояние действующего российского уголовного законодательства о преступлениях против свободы совести личности и религиозной безопасности общества, обосновывается социальная необходимость уголовно-правовой охраны религиозных отношений. Сформулировано и раскрыто содержание понятия религиозной безопасности. Разработаны и обоснованы предложения о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации с учетом достигнутого уровня развития религиозных отношений в российском обществе.

Ключевые слова: уголовное право, религиозные преступления, свобода совести, религиозная безопасность.

Criminal-Law Protection of Religious Relations

V. G. Bespal"ko, PhD in Law, Associate Professor

The Russian Customs Academy

4, Komsomolskiy prospect, Lyubertsy, 140009, Russia

E-mail: [email protected]

In the article the author analyzes the current state of Russian law on crimes against freedom of conscience and religious security. He proves social necessity for criminal law protection of religious relations. He also proposes his classification of the criminal offenses. The article contains the term «religious security». It shows the main threats to religious security in modern conditions, which need counteraction by criminal law. The author developed amendments and additions to the Criminal Code, taking into account the level of religious relations in Russian society. He demonstrates the social significance of protection of the personal freedom of conscience and religious security from criminal trespasses in a democratic state. The author based results of his investigation on sociological findings and links to sources of domestic and foreign criminal law.

Keywords: criminal law, religious crimes, freedom of conscience, religious security.

DOI: 10.12737/4823

Современное российское общество переживает своеобразный ренессанс религиозности. Проведенный нами социологический опрос показал, что 79% граждан придерживаются религиозных убеждений, и большинство из них (61% опрошенных, 77% верующих) - православные христиане. При этом характерной чертой многонациональной культуры российского общества является сформировавшаяся за многие столетия терпимость к различным религиозным убеждениям и верованиям. 67% респондентов с уважением относятся к религиозным

убеждениям окружающих, не совпадающим с их собственным вероисповеданием, и лишь 1% - признает их заблуждениями и стремится переубедить. Такое положение дел в полной мере соответствует Конституции РФ, провозгласившей идею о светском характере государства, содержание которой образуют следующие политико-правовые установления:

1) недопустимость установления какой-либо религии в качестве государственной и обязательной (ч. 1 ст. 14) (одобряют 80% опрошенных граждан);

2) отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом (ч. 2 ст. 14) (поддерживают 78% участников социологического опроса);

3) равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям (ч. 2 ст. 19) (71% респондентов одобряют существование ответственности за дискриминацию по признаку отношения к религии);

4) свобода совести и вероисповедания (ст. 28) (признают и положительно оценивают 87% участников опроса).

Указанные нормы-принципы образуют основы конституционного строя Российской Федерации и правового статуса личности, что предопределяет их чрезвычайную значимость для каждого гражданина и всего общества и, соответственно, указывает на необходимость их уголовно-правовой охраны. Вместе с нормами базового для данной сферы общественной жизни Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» они формируют правовое поле допустимых способов реализации религиозных отношений и политико-юридический базис религиозной безопасности общества.

Религиозная жизнь человека является, пожалуй, самой тонкой, а потому и сложной для нормативно-правового регулирования сферой жизни. В связи с этим религиозные отношения закономерно и традиционно выступают предметом церковных канонов, влияющих на поведение человека через его внутренний мир. Вера в Бога и религиозные чувства не должны и объективно не могут регулироваться нормами права, ибо «оно не определяет внутренних состояний человеческого сердца»1. Между тем, как писал Н. С. Суворов,

1 Пункт IV. 2 Основ социальной концепции Русской Православной Церкви (Церковь и

«внутренние отношения в церкви самой» и «внешние, порождаемые соприкосновением церкви, как общественного союза, с вне ее находящимися общественными же союзами и отдельными лицами» составляют оригинальный «материал для юридического нормирования»2. Более того, по нашему убеждению, отдельные формы взаимодействия личности с другими гражданами, организациями, обществом и государством по поводу реализации субъективного права на свободу совести, а также отношения религиозных объединений с частными лицами, коллективными и публично-правовыми субъектами в силу их особой социальной значимости в отдельных случаях не могут быть оставлены без внимания уголовного права. Однако для последнего религиозные отношения могут и должны представлять интерес только в том случае, если их реализация сопряжена с причинением существенного вреда объектам уголовно-правовой охраны или реальной угрозой его причинения. Внесение элементов уголовно-правовой репрессии в религиозную жизнь людей при отсутствии указанных оснований представляется категорически недопустимым и чрезвычайно опасным. В противном случае уголовный закон рискует деградировать в средневековое орудие жестокого преследования иноверцев и утратить свое гуманистическое призвание - правовую защиту личности и общечеловеческих ценностей, одинаково важных для всех традиционных вероисповеданий.

В силу указанных причин одним из de facto существующих, хотя de jure не обозначенных в тексте действующего уголовного закона объектов охраны стала религиозная безопасность как существенный элемент духовной безопасности обще-

время: научно-богословский и церковно-об-щественный журнал. 2000. № 4).

2 Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004. С. 5.

ства, а значит - и общественной безопасности. Религиозная безопасность представляет собой состояние политико-правовой защищенности и социальной стабильности религиозных отношений, в том числе религиозного мира, свободы совести и вероисповеданий, невмешательства государства и кого бы то ни было в дела религиозных организаций, недопустимость распространения деструктивных культов, деятельности тоталитарных сект, проявлений религиозного экстремизма и т. п. Предложенная дефиниция позволяет выделить сущностные элементы системы религиозной безопасности:

1) религиозный мир как ее первостепенный компонент в цивилизованном обществе, предполагающий мирное и гармоничное сосуществование граждан и их объединений, принадлежащих к различным конфессиям, основанное на принципах взаимного уважения и сотрудничества в сферах общих интересов, недопустимости дискриминации по мотивам религиозных убеждений и принадлежности к той или иной конфессии, а также отказа от всех форм религиозного экстремизма;

2) юридически гарантированные и незыблемые условия реализации свободы совести и вероисповеданий, предполагающие религиозную свободу как отдельной личности, так и объединений граждан, созданных для коллективного исповедания религиозных или атеистических убеждений;

3) защищенность физического и психического здоровья граждан, их прав и охраняемых законом интересов от духовной агрессии со стороны представителей деструктивных культов и тоталитарных сект;

4) нормальные условия функционирования религиозных объединений, предполагающие невмешательство государства и иных субъектов в их законную деятельность, недопустимость возложения на них функций государственных органов или органов местного самоуправле-

ния и иных несвойственных им полномочий.

В социально-структурном контексте в системе религиозной безопасности можно выделить такие ее уровни, как:

индивидуальный уровень, характеризующий религиозную безопасность отдельного человека, выражающуюся в защищенности от несанкционированных им вмешательств в его религиозные убеждения, а также в гарантированной возможности практической реализации личной свободы совести;

коллективный уровень, отражающий состояние религиозной безопасности отдельного религиозного объединения или конфессии, характеризующийся защищенностью интересов данной социальной группы и коллективного религиозного мировоззрения от внешнего агрессивного воздействия, реальной возможностью свободной деятельности согласно собственным корпоративным нормам, церковным канонам и законам государства;

общественный уровень, отражающий здоровое религиозно-духовное состояние всего народа, его защищенность от негативного влияния соответствующих внутренних и внешних угроз, связанных с различными проявлениями религиозной интервенции и нетерпимости.

Сформулированное выше определение содержит указание на основные угрозы, которым подвергается или может быть подвержена религиозная безопасность на всех ее уровнях в современных условиях:

1) деятельность граждан и организаций, должностных лиц и органов государства, создающих незаконные препятствия в реализации гражданами и их объединениями свободы совести и вероисповеданий;

2) религиозный экстремизм;

3) деятельность тоталитарных сект и подобных им организаций, их представителей и последователей, религиозных фанатиков, связанная с причинением физическо-

го, имущественного или морального вреда гражданам или угрозой причинения такого вреда.

Поскольку защита прав и свобод личности, обеспечение общественной безопасности и охрана конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств являются непосредственными задачами уголовного законодательства, Уголовный кодекс РФ включает ряд норм, криминализовавших общественно опасные посягательства на свободу совести и вероисповеданий, а также иные основы светской организации государства и религиозной безопасности общества. При этом в отличие от дореволюционного законодательства и первых советских кодексов соответствующие статьи Особенной части УК РФ не систематизированы законодателем в рамках единого формально-юридического образования, а рассредоточены по разным разделам и главам закона. Такое положение дел, на наш взгляд, не только является изъяном законотворческой техники, но и указывает на недостаточную проработанность проблем уголовно-правовой охраны данной группы общественных отношений в теории уголовного права новейшего времени, несмотря на возрождение интереса представителей отечественной юридической науки к вопросам соотношения религии и уголовного законодательства.

Согласно сложившейся системе кодификации российского уголовного права преступления против свободы совести и иных основ светской организации государства и религиозной безопасности общества могут быть классифицированы следующим образом:

1) преступления против жизни и здоровья (гл. 16 разд. VII УК РФ): убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ); умышленное причинение средней тяже-

сти вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ); умышленное причинение легкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ); побои по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 116 УК РФ); истязание по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ); угроза убийством по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 119 УК РФ);

2) преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 разд. VII УК РФ): нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (дискриминация) в зависимости от отношения к религии (ст. 136 УК РФ); нарушение права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ);

3) преступления против семьи и несовершеннолетних (гл. 20 разд. VII УК РФ): вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления по мотивам религиозной ненависти или вражды (ч. 4 ст. 150 УК РФ);

4) преступления против общественной безопасности и общественного порядка (гл. 24 разд. IX УК РФ): хулиганство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ); вандализм по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 214 УК РФ);

5) преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25 разд. IX УК РФ): создание религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью, а равно руководство таким объединением (ч. 1 ст. 239 УК РФ) или участие в его деятельности (ч. 3 ст. 239 УК РФ); надругательство над телами умерших и местами их захоронения по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ);

6) преступления против основ конституционного строя и безопасности

государства (гл. 29 разд. Х УК РФ): возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признакам отношения к религии (ч. 1 ст. 282 УК РФ); организация экстремистского сообщества для совершения преступлений экстремистской направленности по мотивам религиозной ненависти либо вражды (ст. 2821 УК РФ); организация или участие в деятельности запрещенного экстремистского религиозного объединения (ст. 2822 УК РФ);

7) преступления против мира и безопасности человечества (гл. 34 разд. ХП УК РФ): геноцид в отношении религиозной группы (ст. 357 УК РФ).

В зависимости от значимости религиозных отношений в системе объектов уголовно-правовой охраны состава преступления, т. е. учитывая то, выступают ли они в качестве основного, дополнительного или факультативного объекта посягательства, перечисленные уголовно наказуемые деяния можно, на наш взгляд, подразделить на три группы:

1) преступные деяния, непосредственно направленные против свободы совести и вероисповеданий как основного объекта преступления (ст. 136, 148 и 239 УК РФ) (криминализацию этих деяний поддерживают 59-81% опрошенных граждан3);

2) преступные проявления религиозного экстремизма на национальном или внутригосударственном (ст. 282, 2821 и 2822 УК РФ) и международном (ст. 357 УК РФ) уровнях, создающие угрозу национальной и интернациональной безопасности в целом (основной объект) и религиозной безопасности в частности (дополнительный объект) (преступность и наказуемость которых одобряют 68-83% респондентов);

3) иные преступления, совершаемые по мотивам религиозной ненависти или вражды как личностной (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 4 ст. 150 УК РФ), так и публичной направленности (п. «б» ч. 1 ст. 213, ч. 2 ст. 214, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ), для которых различные аспекты религиозных отношений выступают в качестве факультативного объекта криминального посягательства (необходимость уголовно-правовой защиты одобрили 72-80% участников опроса).

Вместе с тем существуют и другие подходы к классификации уголовно-правовых норм, непосредственно соприкасающихся с религиозной жизнью граждан. Например, И. В. Понкин, обращаясь к зарубежным уголовно-правовым гарантиям светскости государства, подразделил соответствующие нормы уголовных законов светских государств на два вида:

1) немногочисленная группа норм, охраняющих собственно светский характер государства (ст. 166 УК Болгарии о создании политических организаций на религиозной основе, ст. 226-19 УК Франции о незаконном сборе персональной информации о религиозных убеждениях, ст. 433-21 УК Франции о подмене государственной регистрации брака религиозным обрядом и т. п.);

2) многочисленная группа уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за клевету, оскорбление, а также убийство и нанесение телесных повреждений на почве религиозной неприязни и др.4

Сложная, многоуровневая система классификации преступлений, сопряженных со сферой религиозных отношений, предложена О. В. Старковым и Л. Д. Башкатовым. Однако ее границы, по нашему мнению, слиш-

4 См.: Понкин И. В. Правовые основы свет-

скости государства и образования. М., 2003.

ком размыты, так как в основе их построений лежит не столько объект преступного посягательства, сколько своеобразная авторская характеристика тех или иных преступлений с криминологической точки зрения, их субъективная мотивация и возможная связь с любыми проявлениями религиозности. В результате авторами к «религиозным преступлениям» отнесены многие деяния общеуголовной направленности (незаконный оборот и хищение оружия и др.) и даже вовсе не предусмотренные уголовным законом («посягающие на Бога» и др.)5.

Если же для целей классификации общественно опасных деяний в сфере религиозных отношений использовать социологический критерий информированности населения об их распространенности (т. е. общественный резонанс преступлений религиозной направленности), то по результатам исследования, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), вырисовывается следующая картина состояния данного вида преступности: 1) спиливание крестов (30%); 2) воровство святынь (17%); 3) нападения на священнослужителей (13%); 4) осквернение святынь, акты вандализма (13%); 5) сжигание церквей, мечетей (3%) и др.6

Необходимо отметить, что перечисленные выше уголовно наказуемые деяния, объединенные нами под названием «преступления против свободы совести, основ светской организации государства и религиозной безопасности общества», нельзя отождествлять с «религиозными преступлениями», которые занимали лидирующее место в дореволю-

5 См.: Старков О. В., Башкатов Л. Д. Кри-минотеология: религиозная преступность. СПб., 2004. С. 66-68.

6 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться». ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=515&uid=113085 (дата обращения: 21.12.2013).

ционном уголовном праве России и охватывали посягательства против Бога, веры и Церкви. Становление и формально-юридическое закрепление института религиозных преступлений в русском праве XVII - начала XX в. стало возможным исключительно благодаря особому положению Церкви, выражавшемуся в зависимости всех видов деятельности светской власти (включая законотворческую и судебную) от власти церковной7. Действующее же уголовное право института религиозных преступлений не знает. В светском обществе, где каждому гарантирована свобода совести, а Церковь отделена от государства, какая-либо религиозная организация и ее корпоративные интересы не могут и не должны охраняться уголовно-правовыми средствами, если только они не совпадают с интересами всего общества, а значит - каждой личности, любого общественного объединения. В связи с этим использование термина «религиозные преступления» даже для условного обозначения указанных выше деяний представляется в современных условиях некорректным, несмотря на попытки некоторых авторов придать этому понятию новое звучание8.

При этом догматическую и технико-юридическую систематизацию рассматриваемой группы преступлений следует продолжить, а в основу ее традиционно должен быть положен объект общественно опасного

7 См.: Беспалько В. Г. Влияние христианства и Русской православной церкви на развитие уголовного права допетровской Руси (X-XVII вв.) // Проблемы материального и процессуального уголовного права. Вып. 3. М., 2009. С. 35-49.

8 См.: Федосова Н. С. Уголовное право и религия: проблемы взаимовлияния и взаимодействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2003. С. 22-23; Шевко-пляс Е. М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999. С. 10.

посягательства, предопределивший структуру Особенной части УК РФ. Думается, что те из перечисленных выше преступлений, которые непосредственно посягают на основы светской организации государства и религиозную безопасность как составную часть самобытной духовной культуры российского народа, могли бы быть сгруппированы в одной главе УК РФ. Таковыми, на наш взгляд, являются прежде всего преступления, предусмотренные ст. 148 и 239 УК РФ, а также общественно опасные деяния религиозной направленности из числа предусмотренных ст. 136, 282, 2821 и 2822 УК РФ. При этом в решении проблемы систематизации преступлений, совершаемых в сфере религиозных отношений, можно использовать, во-первых, богатый российский исторический опыт уголовно-правового регулирования религиозно-духовной жизни общества, а во-вторых, соответствующий опыт нормотворчества и кодификации уголовного законодательства других государств.

Отдельные главы или разделы о религиозных преступлениях содержались в таких источниках российского уголовного права, как Соборное Уложение 1649 г.9, Артикул Воинский 1715 г.10, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.11, Уголовное уложение 1903 г.12 В отдельную главу объединялись составы преступных нарушений законов об отделении Церкви от государства в УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г.

9 См.: Российское законодательство Х- ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985. С. 83-257.

10 Там же. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. С. 327-365.

11 Там же. Т. 6: Законодательство первой половины XIX в. М., 1988. С. 174-309.

12 Там же. Т. 9: Законодательство эпохи

буржуазно-демократических революций.

М., 1994. С. 271-320.

В современную эпоху некоторые элементы кодификации посягательств в сфере религиозно-духовных основ жизни общества присущи УК Франции. В частности, гл. V («О посягательствах на достоинство человека») книги второй УК Франции включает в себя такие самостоятельные видовые образования, как отдел I «О дискриминации» (ст. 225-1-225-4), в том числе в силу принадлежности к религии, и отдел IV «О посягательствах на уважение к умершим» (ст. 225-17-225-18).

«Преступные деяния, затрагивающие религию и мировоззрение» выделены в самостоятельный раздел в УК ФРГ (раздел одиннадцатый, § 166-168). К ним немецкий законодатель отнес: 1) оскорбление вероисповедания, религиозных обществ и мировоззренческих объединений (§ 166); 2) воспрепятствование отправлению религиозных обрядов, культов (§ 167); 3) воспрепятствование совершению погребального обряда (§ 167а); 4) надругательство над могилой (§ 168).

Аналогичным образом поступили законодатели в Австрии, выделив в отдельный (восьмой) раздел «Преступные деяния против религиозного спокойствия и покоя умерших», отнеся к ним: 1) дискредитирование религиозного учения (§ 188); 2) воспрепятствование отправлению религиозных обрядов (§ 189); 3) «надругательство над могилой (§ 190); 4) воспрепятствование совершению погребального обряда (§ 191).

В ранее изданных работах нами неоднократно выдвигалось и обосновывалось предложение о дополнении разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ главой 251 «Преступления против духовной безопасности», куда предлагается включить статьи о преступлениях, совершаемых: 1) в отношении культурных ценностей; 2) против свободы совести и вероисповеданий, светской организации государства и религиозной безопасности; 3) против

свободы творчества и интеллектуальной собственности; 4) против общественной нравственности и др.13

Обращаясь же к действующей редакции УК РФ, следует отметить, что недостатками существующих средств уголовно-правовой охраны рассматриваемой группы общественных отношений являются не только и не столько бессистемность расположения некоторых норм уголовного закона, сколько их недостаточность и несовершенство, создающие пробелы и проблемы в уголовно-правовом регулировании религиозных отношений, связанных с реализацией гражданами свободы совести и деятельностью религиозных объединений.

Сущность уголовно-правовой охраны любой сферы социально значимых отношений должен составлять «достигнутый на данном этапе развития общества уровень единства личных, общественных и государственных интересов», который, в свою очередь, должен выражать «ту меру социальной справедливости, которая нашла воплощение в охраняемых уголовным правом общественных отношениях»14. По нашему мнению, достигнутый сегодня российским обществом уровень единства таких интересов в сфере религиозных отношений, являющийся результатом многовекового развития духовной культуры народа и позитивного правового регулирования, намного превосходит представления законодателя о нем, нашедшие отражение в указанных выше нормах уголовного закона. Так, например, по данным ВЦИОМ, 86% населения (православные - 87%, последователи иных религий - 80%, неверующие - 87%) не ощущают какого-либо давления или притеснения в свя-

13 См.: Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4. С. 162-163 и др.

14 Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 39.

зи с вероисповеданием или мировоз-зрением15.

Таким образом, если, исследуя советский опыт юридической регламентации религиозных отношений, многие авторы не без оснований говорили об избыточности уголовно-правового регулирования в данной области и необходимости декриминализации некоторых деяний16, то развитие современного уголовного закона в направлении повышения эффективности уголовно-правовой охраны сформировавшихся основ светской организации государственной власти и религиозной безопасности поликонфессионального гражданского общества должно осуществляться путем введения в действие таких норм УК РФ, которые устанавливали бы противоправность и дифференцированную, справедливую наказуемость посягательств на указанные выше конституционные гарантии свободы совести, другие права граждан, религиозных объединений, интересы общества и государства в духовно-религиозной сфере. Конструирование таких уголовно-правовых норм требует от законодателя особо взвешенного подхода и деликатности, поскольку затрагиваются религиозные и связанные с ними чувства верующих людей и атеистов, чтобы и дальше право могло содействовать утверждению взаимного понимания, религиозной терпимости и уважения в вопросах свободы совести и вероисповеданий. Актуальность данного аспекта законотворческой деятельности по криминализации деяний в сфере религиозной жизни наиболее явственно проявила себя в связи с принятием Феде-

15 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться».

16 См.: Джунь В. В. Уголовная ответственность за нарушение права свободы совести (на материалах Украинской ССР): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1989. С. 8; Фадеев В. Н. Религиозные проявления и законодательство о религиозных культах. Ташкент, 1990. С. 120 и др.

рального закона от 29 июня 2013 г. № 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», вызвавшего бурное обсуждение вопроса о пределах уголовно-правового вмешательства в духовную область человеческого бытия. Результаты социологического опроса населения, проведенного ВЦИОМ в преддверии установления уголовной ответственности за оскорбление религиозных чувств верующих, показали, что 82% опрошенных поддержали предложение ужесточить наказание за вандализм и порчу церковного имущества, оскорбление чувств верующих и предусмотреть санкции за призыв к подобным действиям, 12% - не поддержали, 6% - затруднились ответить17. По результатам нашего собственного исследования, проведенного уже после вступления указанного Закона в силу, только 59% респондентов дали положительную оценку целесообразности существования в уголовном законе нормы о преступности и наказуемости публичных действий, выражающих явное неуважение к обществу и совершенных в целях оскорбления религиозных чувств верующих (ч. 1 ст. 148 УК РФ), 26% - отнеслись к данному нововведению отрицательно, 15% - затруднились ответить. Тогда как криминализацию таких же действий, но совершенных в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, религиозных обрядов и церемоний (ч. 2 ст. 148 УК РФ) одобрили 66% участников опроса, 17% - оценили отрицательно и 17% - затруднились дать оценку. Что касается нормы об ответственности за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций и проведению бо-

17 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться».

гослужений, религиозных обрядов и церемоний (ч. 3 ст. 148 УК РФ), то необходимость ее существования в законе в современных условиях поддержали только 59% опрошенных граждан, 16% - высказались против, а 25% - затруднились ответить однозначно.

1) дополнение составов умышленных преступлений против жизни и здоровья (ст. 105, 111, 112, 115-117 УК РФ) квалифицирующим признаком «в связи с отправлением или под видом отправления религиозного обряда»;

2) дополнение состава клеветы (ст. 1281 УК РФ) квалифицирующим признаком «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»;

3) криминализация умышленного публичного оскорбления мировоззренческих убеждений атеистов;

4) криминализация насильственного понуждения гражданина: к выражению, изменению религиозных убеждений или отказу от них; участию в религиозном объединении или его деятельности либо прекращению такого участия; участию

в религиозных обрядах, церемониях и т. д. или отказу от участия в них.

Таким образом, и в современных условиях, когда привнесенный в отечественное право ветхозаветный институт религиозных преступлений18 за свою долгую историю давно утратил первоначальное значение и перестал служить средством обеспечения чистоты веры, тем не менее продолжает существовать и активно воздействовать на поведение граждан совокупность уголовно-правовых норм, обеспечивающих свободу совести, уважительное отношение к любым религиозным убеждениям и учениям, религиозный мир и согласие в обществе. Уголовное право демократического, правового и светского государства по-прежнему выполняет функцию действенного регулятора духовной жизни личности и общества, защищая ее от самых опасных видов посягательств.

Библиографический список

Беспалько В. Г. Влияние христианства и Русской православной церкви на развитие уголовного права допетровской Руси (X-XVII вв.) // Проблемы материального и процессуального уголовного права. Вып. 3. М., 2009.

Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4.

Беспалько В. Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголов-

18 См.: Беспалько В. Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III. С. 19-34.

ном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III.

Джунь В. В. Уголовная ответственность за нарушение права свободы совести (на материалах Украинской ССР): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1989.

Понкин И. В. Правовые основы светскости государства и образования. М., 2003.

Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться». ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=515&uid=113085 (дата обращения: 21.12.2013).

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985.

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986.

Российское законодательство X-XX веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX в. М., 1988.

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994.

Старков О. В., Башкатов Л. Д. Кримино-теология: религиозная преступность. СПб., 2004.

Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004.

Фадеев В. Н. Религиозные проявления и законодательство о религиозных культах. Ташкент, 1990.

Федосова Н. С. Уголовное право и религия: проблемы взаимовлияния и взаимодействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2003.

Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003.

Церковь и время: научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4.

Шевкопляс Е. М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Правовая система и правовая жизнь общества

МАЛЬКО Александр Васильевич, доктор юридических наук, профессор, директор Саратовского филиала Института государства и права Российской академии наук

Российская Федерация, 410028, г. Саратов, ул. Чернышевского, д. 135

Рассматриваются две категории, которые в современный период развития юридической науки все больше конкурируют между собой. Речь идет о правовой системе и правовой жизни общества. Если первая направлена на организацию правовой жизни общества, то вторая содержит источники (истоки) развития правовой системы.

Ключевые слова: правовая система, правовая жизнь общества, соотношение, структура, позитивная и негативная правовая жизнь общества.

Legal System and Legal Life of Society

A. V. Mal"ko, Doctor of Jurisprudence, Professor

Saratov Branch of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences

135, Chernyshevskogo st., Saratov, 410028, Russia

E-mail: [email protected]

In the terms of globalization of modern society jurisprudence faces the goal of searching of categories fully reflected these processes and challenges. The notions "legal system" and "legal life" highlight among such categories. They compete with each other in some ways. But it is necessary to distinguish them because they have different senses. Legal system is directed to the organizing of legal life of society while legal life contains the sources (roots) of development of legal system. Besides legal life unlike legal system includes all legal phenomenons - both positive and negative (including criminality) that should be searched in complex. So, substantial analysis of legal life of society is the next step in the development of jurisprudence (first of all, theory of law) not only from formal-legal but also from cultural positions. It demands applying of necessary methodological recourses. Such approach gives a possibility to analyze positive (lawful) and negative (unlawful) elements of legal life in their interaction and transforming negative part into negative (for example, processes of criminalization) and vice versa, negative part into positive (decriminalization, legalization, pardon, ext.).

Keywords: legal system, legal life of society, correlation, structure, positive and negative legal life of society.

DOI: 10.12737/4824

В современном обществе, связанном с глобальными процессами и вызовами времени, все больше требуются научные усилия по созданию категорий, отражающих данные процессы и вызовы и способных объяснить возникающие социальные реалии, предложить решения новых экономических, политических, нравственных и иных проблем.

Вместе с тем в юриспруденции складывается ситуация, в рамках

которой обостряется соперничество таких конкурентоспособных категорий, как «правовая система» и «правовая жизнь». Каждая из названных категорий претендует на то, чтобы быть предельно широкой, охватывающей все юридические явления и процессы, всю юридическую сферу.

Если под правовой системой преимущественно понимают право, господствующую правовую идеологию

и юридическую практику1, то под правовой жизнью предлагаем понимать форму социальной жизни, выражающуюся в основном в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов2.

Активная дискуссия вокруг научного статуса правовой жизни общества возникла потому, что данное понятие стало претендовать на то, на что, на наш взгляд, необоснованно претендовало до недавнего времени понятие «правовая система», а именно на то, чтобы стать предельно широкой категорией, охватывающей собой все юридические явления. Так, Н. И. Матузов в связи с этим отмечает: «...в последнее время некоторые правоведы предлагают, наряду с устоявшейся и общепринятой у нас и за рубежом категорией "правовая система" (предельно широкой, собирательной, многоэлементной) ввести в юридический лексикон как бы параллельное, но еще более объемное, по их мнению, понятие - правовая жизнь»3.

Во-первых, вводимое понятие правовой жизни не выступает ни в коем случае параллельным понятием наряду с правовой системой. Как и в иных гуманитарных науках, где уже традиционно исследуются «три кита», которых можно в принципиальном плане схематично обозначить следующим образом: «экономика» - «экономическая система» - «экономическая жизнь»; «политика» - «политическая система» - «политическая жизнь»; «нравственность» - «нравственная систе-

1 См., например: Алексеев С. С. Теория права. 2-е изд. М., 1995. С. 276.

2 Подробнее см.: Малько А. В. Теория правовой политики: монография. М., 2012. С. 34.

3 Матузов Н. И. Правовая жизнь как

объект научного исследования // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Ма-тузова, А. В. Малько. Саратов, 2005. С. 11.

ма» - «нравственная жизнь» и т. п., так и в юриспруденции следует двигаться от отдельного явления («право») к более сложному - целостной системе («правовая система») и от нее к самому сложному - совокупной разнообразной жизнедеятельности («правовая жизнь»). Это закономерный ход развития юридической мысли, с чем просто необходимо считаться, как с данностью.

Кроме того, для более полного анализа общественного развития важно досконально исследовать связи правовой жизни с экономической, политической, нравственной, религиозной и иной жизнью. Однако нет другой такой категории, с помощью которой можно было бы это сделать. Что касается рассмотрения связей правовой системы с вышеназванными разновидностями жизнедеятельности, а также с экономической, политической, нравственной и иными системами, то это второй уровень исследования, который (в силу нетождественности правовой жизни и правовой системы) не может заменить уровень первый. Полноценный анализ взаимодействия различных видов жизнедеятельности общества возможен лишь при том условии, что объекты исследования будут одного уровня, примерно одного класса и статуса («правовая жизнь - экономическая жизнь - политическая жизнь - нравственная жизнь» и соответственно «правовая система - экономическая система - политическая система - нравственная система»).

В рецензии на коллективную монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» Н. Н. Вопленко и В. А. Рудковский совершенно обоснованно отмечают: «Н. И. Мату-зову, на наш взгляд, не удалось убедительно доказать, что научное понятие правовой жизни является ненужным, поскольку в науке уже имеется столь же широкая категория "правовая система"». С таким утверждением можно было бы согласиться, если бы речь шла об однопо-

рядковых явлениях. Но ведь автор пытается доказать нечто обратное. Он отмечает, в частности, что правовая система и правовая жизнь соотносятся как отражатель и отражаемое, и подчеркивает, что рассматривать данные понятия как более узкое или широкое некорректно. Речь может идти лишь об адекватности или неадекватности отражения, опосредования. Иными словами, правовая жизнь и правовая система - это все же разные явления. Правовая система всего лишь отражение правовой жизни. Из этого следует, что подлинной реальностью и первичностью обладает именно правовая жизнь, в то время как правовая система имеет вторичное, производное значение и представляет ценность, лишь будучи адекватным отражением правовой жизни. Но может ли в таком случае понятие правовой системы служить надежным и достаточным источником наших знаний о правовой жизни? А если отражатель искажает действительность?»4.

Во-вторых, понятие правовой жизни, включая понятие правовой системы, олицетворяет не только статические, но прежде всего динамические процессы, осуществляемые в юридической сфере, содержит не только системные, но и несистемные сегменты. Верно подмечено, что «правовая жизнь является процессом, действительностью в ее динамике, всегда завершающейся, рано или поздно, кристаллизацией правоотношений или их разрушением... в противоположность понятию правовой жизни понятие правовой системы характеризует общество с точки зрения одной из его структур как продукта кристаллизации общественных процессов»5.

4 Вопленко Н. Н, Рудковский В. А. Рецензия на монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2005. С. 250.

5 Малахов В. П., Эриашвили Н. Д. Правовая жизнь, ее содержание и формы // Ме-

В-третьих, по объему понятие «правовая жизнь» действительно значительно богаче и шире понятия «правовая система». При всем их внешнем первоначальном сходстве у данных категорий несовпадающие структуры. Никакая система не может включать в себя все то, что есть в жизни. В этом смысле они не конкуренты. Жизнь богаче любых систем, что, бесспорно, относится и к юридической сфере.

Говоря о сложном составе категории правовой жизни общества, К. В. Шундиков подчеркивает, что «постановка вопроса о соотношении понятий "правовая система" и "правовая жизнь" по объему представляется малоперспективной»6. В то же время автор пытается раскрыть структуру понятия «правовая жизнь» и в определенной степени продемонстрировать его объем (гл. 5 названной монографии). К тому же, если правовая система, по мнению К. В. Шундикова, выступает просто системой, то правовая жизнь общества - это уже макросистема7. Отсюда автор попадает в противоречивую ситуацию. С одной стороны, он не призывает сравнивать их по структуре и объему, а с другой стороны, по-разному квалифицирует их статус: соответственно система и макросистема, подтверждая тем самым, что понятие «правовая жизнь» более широкое, чем понятие «правовая система».

В рамках категории «правовая жизнь» (как более масштабной) можно основательнее изучать и категорию «правовая система», которая зависит от первой, изменяется под ее влиянием. Правовая жизнь содержит источники (истоки) разви-

тодологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М., 2011. С. 76.

6 Шундиков К. В. Синергетический подход в правоведении. Проблемы методологии и опыт теоретического применения: монография. М., 2013. С. 117.

7 Там же. С. 127.

тия не только права, но и всех иных правовых явлений (включая правовую систему).

Правовая система, в свою очередь, в большей степени нацелена на упорядочение юридической жизни общества, выступает по отношению к последней как организующий фактор. Правовая система, обоснованно отмечается в литературе, «это совокупность взаимосвязанных правовых средств, необходимых и достаточных для правового регулирования поведения»8, «есть определенная правовая организация данного обще-ства»9, «будучи стороной правовой жизни, она предстает как внутренне организованная, динамичная целостность, состоящая из процессов и действий, ведущих к образованию и совершенствованию правовых явлений и взаимосвязей между ними»10.

К тому же далеко не все исследователи оценивают понятие правовой системы как предельно широкое. В связи с этим Л. С. Явич правильно отмечал, что «было бы неверно включать в это понятие все без исключения юридические категории, всю правовую действитель-ность»11. На это претендует категория «правовая жизнь», охватывающая собой всю сферу, сопряженную с правом, как соответствующие ему сегменты (правомерные), так и несоответствующие (противоправные), как входящие в правовую систему, так и не входящие в нее (например, преступность), как упорядоченные, так и неупорядоченные и т. п. Справедливо подчеркивается Ю. Ю. Ве-тютневым, что «сама необходимость введения в научный оборот этого по-

8 Протасов В. Н., Протасова Н. В. Лекции по общей теории права и теории государства. М., 2010. С. 483.

9 Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006. С. 597.

10 Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Правоведение. 1998. № 2. С. 50.

11 Явич Л. С. Сущность права. Л., 198 5. С. 41.

нятия была связана с тем, что правовая жизнь (в отличие от правовой системы) включает в себя не только официальные, легально признанные явления, но и различного рода отступления, отклонения от юридически установленных образцов»12.

В литературе, на наш взгляд, звучат не совсем корректные призывы. Так, В. В. Сорокин указывает: «...зачастую вместо того, чтобы уделить серьезное внимание понятию "правовая система" авторы стремятся предложить взамен совершенно новые термины - "правовую жизнь", "правовое поле" и другие»13.

Во-первых, почему вместо исследования одних явлений предлагается исследовать другие; во-вторых, почему нужно «уделять серьезное внимание» только понятию правовой системы; в-третьих, понятие правовой жизни предлагается вовсе не взамен понятия правовой системы, а наряду и вместе с ней, поскольку это разные категории, отражающие соответственно и разные уровни юридического бытия.

Сам В. В. Сорокин в той же книге пишет об этом, противореча собственному предыдущему высказыванию: «...по отношению к правовой жизни правовая система выполняет организующую роль. С точки зрения внутренней организации правовой жизни, заметим, что ее нельзя причислять к разряду систем, ибо она включает и неупорядоченные явления и процессы, а также компоненты, лишенные взаимных системных связей. Понятие правовой жизни позволяет охватить конгломерат правовых проявлений в несистемном виде. Термин "правовая жизнь" имеет право на существование как наиболее широкая общетеоретическая ка-

12 Ветютнев Ю. Ю. «Свет» и «тень» правовой жизни // Актуальные проблемы правовой политики и правовой жизни современной России: сб. ст. Тамбов, 2008. С. 51.

13 Сорокин В. В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. М., 2003. С. 27.

тегория, обнимающая собой всю сферу бытия права»14.

Во вступительной статье к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология» В. А. Туманов точно подметил нюансы отличия правовой системы от правовой жизни общества. В частности, он писал: «Ж. Карбонье посвящает правовой системе целый подраздел главы второй. Хотя автор исходит из верной посылки о том, что для социологии права правовая система это нечто иное, чем аналогичное понятие в теории позитивного права или в сравнительном правоведении, тем не менее его социологическая система права предстает как весьма расплывчатое образование. Перед нами не столько правовая система, сколько конгломерат явлений правовой жизни общества (курсив мой. - А. М.), их перечисление без уяснения системообразующих факторов и необходимых внутренних связей, которые и делают систему целостным единством»15.

Об этом же пишут и Н. Н. Воплен-ко и В. А. Рудковский, когда подчеркивают, что «понятие правовой системы охватывает круг явлений правовой жизни общества, которые находятся между собой в состоянии определенной системной связанности как элементы единой национальной системы, существующей на основе принципов целостности и упорядоченности. Здесь нет места для случайных и непредсказуемых явлений. По общему правилу правовая система - гармоничный продукт внутренних закономерностей общественного развития, что и определяет ее понятийную ценность. Однако сводить всю реальную практику правового бытия к системно-структурной упорядоченности вряд ли оправданно. Поэтому понятие "правовая жизнь общества" перекрывает своим объемом и качественной ха-

14 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 63-64.

15 Туманов В. А. Вступительная статья к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология». Благовещенск, 1998. С. 14.

рактеристикой мир правовых явлений, как системно взаимосвязанных, так и находящихся в состоянии хаоса, неупорядоченности, случайности и т. д. Системность и суммативность в равной мере присущи данному понятию. И это, думается, оправдывает существующую дискуссию о его содержании и категориальном ста-

Что же касается структуры категории «правовая система», то нацеленность ее разработчиков на то, чтобы данная система включала в себя «всю совокупность юридических явлений общества»17, была преждевременной, отражала определенный первоначальный этап в исследовании рассматриваемого явления. Но потом, как это обычно и бывает, приходит более четкое понимание и все встает на свои места.

Следует отметить тот факт, что до конца 90-х гг. XX столетия под правовой системой понимали в основном упорядоченную совокупность лишь позитивных юридических явлений. О негативных (но не противоправных) элементах стали писать относительно недавно и то во многом «под давлением» вводимой категории «правовая жизнь», которая как раз и содержит негативные (в том числе и противоправные) начала как свою неизбежную составную часть.

Более того, специалисты, исследующие правовую систему, практически не уделяют должного внимания, ее негативным моментам, считая, что достаточно говорить лишь о некоторых, «которые неотъемлемо характеризуют элемент правовой системы как необходимую, функциональную единицу системы и составляют ее непосредственное содержание. К негативным явлениям... можно отнести пробельность права, правовой нигилизм, множественность и

16 Вопленко Н. Н, Рудковский В. А. Указ. соч. С. 250-251.

17 Матузов Н. И. Правовая система разви-

того социализма // Советское государство и

право. 1983. № 1. С. 18.

противоречивость источников права и т. д.». Другие же «негативные правовые явления (правонарушения и т. п.) на роль необходимых, функциональных единиц правовой системы явно не подходят»18.

Итак, понятие правовой системы не в состоянии включать все юридические явления, оно явно не справляется с этой задачей и не способно без ущерба «для себя» содержать вышеназванный объем элементов. Поэтому «повисает в воздухе» и следующий тезис: «Довод, согласно которому правовая система якобы оставляет за своими рамками негативные процессы и поэтому нужна более широкая категория, которая отражала бы не только положительное, но и отрицательное начало, также несостоятелен, поскольку и правовая система воспринимается наукой, общественным мнением, гражданами, другими субъектами не иначе как со всеми ее недостатками и изъянами, плюсами и минусами, "положительными и отрицательными началами", а вовсе не в рафинированном виде»19.

Поэтому и нужна более широкая категория, вбирающая в себя не только отдельные «избранные» недостатки и изъяны, а всю юридическую тотальность, поделенную на два противоположных сегмента: позитивную, правомерную, («световую») и негативную, противоправную, в том числе преступную («теневую»), выступающих в качестве своеобразных антиподов. Иначе полноценный анализ юридической жизни общества провести не удастся. Требуется «выход» именно на предельно крупные и одновременно отрицающие друг друга подразделения нашей юридической действительности, чтобы показать их масштабное взаимодействие, «взаимопереходы» и «переливы» друг в друга (например, легализацию и делегализацию,

18 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 30-31.

19 Матузов Н. И. Правовая жизнь как объект научного исследования. С. 22-23.

криминализацию и декриминализацию и т. д.).

Как известно, согласно диалектике, чтобы «анализ позволил выявить природу самого объекта, надо доводить его расчленение до обнаружения не только различных, но и противоположных компонентов... Дело в том, что противоположность есть крайняя степень различия, поэтому только различие, доведенное до противоположности, является законченным (завершенным). При этом особый интерес представляет выявление таких противоположностей, которые противоречат друг другу и потому исключают всякое (существующее наряду с ними) третье. Таким образом, только "расщепление" объекта на противоположности обеспечивает наибольшую полноту и глубину анализа»20.

Другими словами, позитивная и негативная части правовой жизни общества - это два явления, которые не могут быть поняты одно без другого, ибо каждое из них предполагает противоположное. Основательно проанализировать позитивную (правомерную) жизнь возможно лишь на фоне негативной (противоправной) жизни и в рамках общего понятия «правовая жизнь». Правильно отмечается в литературе, что «исследование нормального состояния любой системы не может быть ограничено ее рамками, выведено только из нее самой, вне связи с системами более высокого порядка. Сущность аномалий организма не может быть выявлена без рассмотрения той функции, которую они играют в развитии вида в целом, то есть без обращения к более широкой системе связей, в которую эти образования включены как элементы и относятся как часть к целому»21.

К тому же позитивные («свет») и негативные («тень») составляющие

20 Материалистическая диалектика / отв. ред. Ф. Ф. Вяккерев: в 5 т. Т. 1. М., 1981. С. 24.

21 Там же. С. 287.

правовой жизни можно рассматривать как парные юридические категории, поскольку они:

1) выражают некое юридическое целое, выступая двумя противоположностями соответственно со знаками «плюс» и «минус»;

2) диалектически связаны между собой (изменения в одной составляющей правовой жизни ведут к изменениям в другой), что проявляется в специфических «взаимопереливах», «взаимопереходах» позитивных сегментов в негативные и наоборот;

3) выступают двумя обобщающими компонентами, вбирающими в себя разнополярные, но относящиеся к праву явления;

4) олицетворяют собой соответственно позитивную (правомерную, «световую») и негативную (противоправную, «теневую») реальности;

5) обозначают в своей совокупности все юридические явления и процессы, всю юридическую тотальность.

Разумеется, правовая жизнь общества - междисциплинарное понятие, заимствованное из других наук. Однако это относится ко многим иным понятиям, ныне «прописавшимся» в юриспруденции.

В. В. Сорокин высказывает определенное беспокойство по поводу сложившейся ситуации в современной юридической науке. В частности, он пишет, что «к настоящему моменту аналитические разработки в праве перешагнули через имеющиеся теории, и накопленный теоретический материал в них уже не укладывается. Однако вводимые в теорию права понятия не должны приводить к игнорированию или недооценке ее собственного категориального аппарата, "растворять" его в юридических понятиях, заимствованных из иных отраслей знаний»22.

22 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 27.

Во-первых, то, что «к настоящему моменту аналитические разработки в праве перешагнули через имеющиеся теории, и накопленный теоретический материал в них уже не укладывается», отражает обычный ход развития любой науки, ее постоянные качественные изменения. Это позитивное свидетельство ее дальнейшего движения вперед к освоению новых более сложных объектов. Именно поэтому и возникает потребность в категориях более широкого плана, способных охватить данные новые аналитические разработки, «перешагнувшие через имеющиеся теории и накопленный теоретический материал». И такой категорией по отношению к категории правовой системы выступает правовая жизнь. Она вполне может преодолеть те трудности, которые возникли у категории правовой системы, связанные с охватом всей тотальности юридических явлений.

Во-вторых, правовая жизнь, как вводимое в теорию права понятие, вовсе не приводит «к игнорированию или недооценке» имеющегося категориального аппарата, например, правовой системы. Наоборот, с помощью категории правовой жизни можно попытаться очертить более точные границы понятия правовой системы (которые необоснованно стали расширяться), более четко определить функции последней применительно к той же правовой жизни (правовая система призвана поддерживать в ней определенный порядок, организовывать ее).

В-третьих, само понятие правовой системы не выступает ярким представителем «собственного категориального аппарата» теории права, оно тоже, как известно, заимствовано из общей теории систем и других гуманитарных наук (прежде всего социологии, политологии, философии). Только заимствовано чуть раньше, ибо раньше в ней и возникла потребность. Однако временной параметр здесь не может выступать главным. Поэтому «растворять» по-

нятие правовой системы не приходится; оно изначально «растворено» в «иных отраслях знаний»23.

Следовательно, основательное исследование правовой жизни общества - следующий важнейший этап в развитии юридической науки (и прежде всего теории права), в рамках которого требуется анализировать не только право и правовую систему, но и все юридические явления вместе взятые, не только позитивные (правомерные), но и негативные (противоправные), их составляющие, не только с формально-юридических, но и с общекультурных позиций (с точки зрения экономической, политической, нравственной и иной жизнедеятельности), что требует привлечения соответствующего методологического ресурса, позволившего «выйти» на решение подобной весьма непростой научной задачи.

Верно отмечается в литературе, что, во-первых, «в понятии "правовая жизнь общества" отражается неразрывная связь правовых явлений со всеми другими сферами об-щества»24, во-вторых, введение категории «правовая жизнь» «отражает тенденцию развития отечественной правовой мысли в направлении все большего расширения границ правовой действительности», в-третьих, «правовая мысль достигла в своем развитии такой точки (стадии, ступени и т. д.), когда требуется включение в поле зрения исследователя общекультурных факторов»25, в-четвертых, «сегодня мы находимся на таком этапе, когда можно и нужно отнестись к имеющимся фактам отечественной правовой жизни с несколько иных, непривычных позиций: не с чисто формально-юридических, социологических, психологических, кибернетических или аб-

23 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 27.

24 Бельский К. Т. Формирование и развитие социалистического правосознания. М., 1982. С. 30.

25 Право и культура / отв. ред. Н. С. Соко-

лова. М., 2002. С. 66.

страктно-общечеловеческих, а через призму национально-исторической и культурно-типологической природы отечественного правового мира в интересах познания его конкретной целостности и системности. Далеко не случайно, что именно в пореформенный период в отечественной юридической науке стала разрабатываться категория "правовая жизнь" как попытка взглянуть на российские правовые явления с новых социально-культурных и догматических позиций. Категория "правовая система" в большей мере обозначает иной - си-нергетический и сравнительно-правовой аспекты исследования национальных правовых явлений»26.

Из всего сказанного можно сделать определенные выводы.

1) выступая разновидностью (формой) социальной жизни, призвана олицетворять ее проявление в юридической сфере;

2) создает условия для полноценного соотношения с экономической, политической, нравственной и иной жизнью, выступая наряду с ними однопорядковой, одноуровневой категорией;

3) содействует исследованию юридической сферы в большей степени с точки зрения общекультурных, общесоциальных факторов;

4) охватывает все правовые явления, причем как позитивные, так и негативные, выражая своего рода юридическую тотальность;

5) позволяет в свою очередь анализировать позитивную (правомерную) и негативную (противоправную, теневую) составляющие как соответствующие позитивные (правомерные) и негативнее (противоправные) всеобщности (тотальности), которые

26 Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию: монография. 2-е изд. М., 2010. С. 18.

должны исследоваться комплексно, системно как взаимосвязанные сегменты, как две противоположности одного целого - правовой жизни;

6) способствует их рассмотрению во взаимодействии, взаимопереходах позитивной части правовой жизни в негативную (например, процессы криминализации, делегализации) и, наоборот, негативной части в позитивную (декриминализации, амнистии);

7) отражает диалектику юридического бытия, базирующуюся на противоречиях (противоборстве, борьбе) позитивной (правомерной) и негативной (противоправной) составляющих ее начал;

8) содержит в себе как организующие (регулирующие), так и самоорганизующие (саморегулирующие) начала, позволяющие правовой жизни нормально развиваться;

9) выступает в качестве своеобразной внешней («питательной») среды для правовой системы общества (подобно тому, как экономическая, политическая и нравственная жизнь выступает такой же средой соответственно для экономической, политической и нравственной систем);

10) ориентирует на познание не только статической, но и преимущественно функциональной, динамичной составляющей юридического бытия общества;

11) показывает не только юридическую действительность (реальность), но и исторические аспекты юридического бытия общества, как настоящее, так и прошлое, своего рода генезис, историю его становления и развития.

Категория «правовая жизнь общества», будучи предельно широкой, позволяет к тому же, во-первых, в некоторой степени определить (а в ряде случаев уточнить) границы иных категорий, так или иначе в нее входящих; во-вторых, «ранжировать» (приводить в порядок) входящие в нее категории; в-третьих, увидеть то, как они связаны между собой и с самой категорией «правовая жизнь общества».

В условиях глобализации, как ни парадоксально, в тщательном изучении нуждаются культурно-исторические аспекты отечественной правовой жизни, что требует нового методологического инструментария. Задача современной отечественной методологии - найти такое измерение права, которое не разрывало бы целостности этого юридического феномена с духовным строем России, ее уникальным культурным миром. В связи с этим В. Н. Синюков и Т. В. Синюкова подчеркивают, что «категория "правовая жизнь", введенная А. В. Малько, вполне может выполнить роль методологического понятия права при условии проведения специфической правовой конструктивизации уже известных правовых объектов. Эта теоретическая задача весьма сложная»27.

В условиях дальнейшего усложнения социальных связей правовое развитие общества все настойчивее требует интегрального, прежде всего общетеоретического анализа правовой жизни как различных стран, так и отдельных регионов.

Библиографический список

Алексеев С. С. Теория права. 2-е изд. М., 1995.

Бельский К. Т. Формирование и развитие социалистического правосознания. М., 1982.

Ветютнев Ю. Ю. «Свет» и «тень» правовой жизни // Актуальные проблемы правовой политики и правовой жизни современной России: сб. ст. Тамбов, 2008.

Вопленко Н. Н., Рудковский В. А. Рецензия на монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2005.

Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Правоведение. 1998. № 2.

27 Синюков В. Н., Синюкова Т. В. К обновлению методологии юридической науки // Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2007. С. 38.

Малахов В. П., Эриашвили Н. Д. Правовая жизнь, ее содержание и формы // Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М., 2011.

Малько А. В. Теория правовой политики: монография. М., 2012.

Материалистическая диалектика / отв. ред. Ф. Ф. Вяккерев: в 5 т. Т. 1. М., 1981.

Матузов Н. И. Правовая жизнь как объект научного исследования // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Матузо-ва, А. В. Малько. Саратов, 2005.

Матузов Н. И. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. 1983. № 1.

Право и культура / отв. ред. Н. С. Соколова. М., 2002.

Протасов В. Н., Протасова Н. В. Лекции по общей теории права и теории государства. М., 2010.

Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию: монография. 2-е изд. М., 2010.

Синюков В. Н., Синюкова Т. В. К обновлению методологии юридической науки // Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Маль-ко. Саратов, 2007.

Сорокин В. В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. М., 2003.

Туманов В. А. Вступительная статья к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология». Благовещенск, 1998.

Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006.

Шундиков К. В. Синергетический подход в правоведении. Проблемы методологии и опыт теоретического применения: монография. М., 2013.

Явич Л. С. Сущность права. Л., 1985.

Конкретизация в праве:

методологические основы исследования

ВЛАСЕНКО Николай Александрович, доктор юридических наук, профессор, заведующий отделом теории законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 34

Рассматриваются основания исследования феномена конкретизации права. Анализируются логическое и языковое содержание конкретизации права как предметной деятельности человека. Посредством особенностей категории «неправо» иллюстрируются пределы деятельности человека по конкретизации права. Выделяются правотворческая конкретизация и ее формы (предметная и логическая) и правореализационная конкретизация, в частности, рассматривается правоприменительная конкретизация в связи с юридической квалификацией. Ставится вопрос о злоупотреблении конкретизацией права. Утверждается, что эффективность исследования категории «конкретизация права» предопределена правопониманием; понимание конкретизации права как перехода от неопределенности к определенности правового регулирования является наиболее эффективным в отличие от интегративного право-понимания. Неэффективность интегративного подхода связывается с включением в понятие права разносторонних элементов.

* В основу статьи положены тезисы двух докладов автора по данной проблеме: Власен-ко Н. А. Методологические основы исследования феномена правовой конкретизации: доклад на IX Международной научно-практической конференции «Конкретизация права: теоретические и практические проблемы». Москва, 21-25 апреля 2014 г.; Власенко Н. А. Конкретизация в праве: природа и пути исследования: доклад на Международном симпозиуме «Конкретизация законодательства как технико-юридический прием нормотворческой, интерпретационной, правоприменительной практики». Геленджик, 27-28 сентября 2007 г.

Введение 3
Глава 1. Правовая система общества 5
1.1. Понятие и признаки правовой системы общества 5
1.2. Правовая система как организующее начало правовой жизни общества 9
Глава 2. Правовая жизнь общества 12
2.1. Понятие, признаки и структура правовой жизни общества 12
2.2. Правовая жизнь как основа для развития и функционирования правовой системы общества 16
Заключение 26
Список используемой литературы 28
Введение

Понятие правовой системы является самостоятельным понятием, одним из основных в современной юридической науке и обществоведении. Его появление стало возможным вследствие комплексного подхода в исследовании правовых явлений путем сочетания формально – юридического, сравнительно – правового и социологического методов познания. Становление этого понятия связано с развитием научного правопонимания, так как термин «правопонимание» включает не только понятие «право», но и ряд других общетеоретических правовых категорий и понятий, охватывающих всю систему правовых явлений, а также философских и социологических категорий, выражают связи опосредования права и других социальных явлений.
В настоящее время существуют различные подходы к исследованию правовой системы, достаточно большое количество аспектов такого научного процесса, накопленный объемный научный материал, однако, и до сих пор отсутствует единство взглядов на понятие правовой системы, его гносеологическую и методологическую ценность, генезис.
Термин «правовая система» использовался еще в XIX в., Однако как синоним права или законодательства. Создания и функционирования национальных правовых систем усиливали интерес к исследованию иностранного права. Развитие юридической науки конца XIX – начала XX в. достигло уровня становления такого направления исследования как сравнительное правоведение, которое позже формируется как самостоятельная отрасль. Именно сравнительное правоведение в течение прошлого века наиболее подробно исследовал правовые системы. В 30– х годах XX в. в советской юридической науке утвердилось узконормативного понимание права. Основное внимание уделялось изучению системы права и системы законодательства, фактически вытеснив исследования правовой системы. Возможно, поэтому правовой системе довольно часто отождествляли с системой права. В западной литературе ряд ученых трактовали правовую систему как систему права, в частности, Г. Кельзен в «Общей теории права и государства» (1946), Дж. Рацy работе «Концепция правовой системы» (1970), А. Ватсон в «Природе закона» и другие.
Цель работы – исследование правовой системы и правовой жизни общества.
Для реализации этой цели поставлены следующие задачи: дать понятие правовой системы и правовой жизни общества, изучить правовую систему как организующее начало правовой жизни общества, рассмотреть правовую жизнь как основу для развития и функционирования правовой системы общества.
Предмет исследования – правовая жизнь и правовая система как основа для развития и функционирования правовой системы общества.
Объект исследования – правовая жизнь и правовая система.
Работа выполнена на основе нормативно-правовых актов РФ и трудов отечественных авторов в области теории государства и права. Характеризуя степень научной разработанности проблематики, следует учесть, что данная тема уже анализировалась у различных авторов в различных изданиях: учебниках, монографиях, периодических изданиях и в интернете. Тем не менее, при изучении литературы и источников отмечается недостаточное количество полных и явных исследований тематики. Методологической основой исследования явились основные положения материалистической диалектики и логики в их единстве.
Научная значимость данной работы состоит в оптимизации и упорядочивании существующей научно-методологической базы по исследуемой проблематике – еще одним независимым авторским исследованием. Практическая значимость темы состоит в анализе проблем как во временном, так и в пространственном разрезах.
Глава 1. Правовая система общества

1.1. Понятие и признаки правовой системы общества

Такое многообразие в подходах к исследованию данного явления подтверждает то, что правовая система является сложным, многофункциональный явлением и относится, как и все подсистемы социальной системы, в сложноорганизованных (сверхсложных) систем.
Вместе с тем анализ тех или иных сторон этого явления должен осуществляться на основе понятия «правовая система», которое является первоочередным в такого рода исследованиях. Уже более двух десятков лет данное понятие интенсивно исследуется как зарубежной, так и отечественной юридической наукой. Так, в отечественной литературе правовую систему определяют как: комплекс взаимосвязанных и согласованных юридических средств, которые предназначены для регулирования общественных отношений, а также юридических явлений, возникающих в результате такого регулирования (правовые нормы, правовые принципы, правосознание, законодательство, правовые отношения, юридические учреждения, юридическая техника, правовая культура, состояние законности и ее деформации, правопорядок и др.); объективное, исторически закономерный правовое явление, которое включает в себя взаимосвязанные, взаимообусловленные и взаимодействующие компоненты: право и воплощая его законодательство, юридические учреждения и юридическую практику, субъективные права и обязанности, правоотношения, правовую идеологию и др..; формализованный комплекс нормативных, организационных, контрольных, идеологических составляющих права, существующие на национальном, региональном и международном уровнях; система всех юридических явлений, существующих в определенном государстве или группе однотипных государств; единственная, стойка, динамическая совокупность, явлений правового характера, и прежде всего системы права, правосознания и правовой деятельности, отражающие определенную степень обобщения юридической действительности; целостное многоуровневое образование, которое отражает совокупность взаимосвязанных юридических средств (явлений) и как элементы включает правовые явления, которые обеспечивают единство социальных и правовых качеств. Или дается определение национальной правовой системы как обусловленной объективными закономерностями (в том числе, культурными, историческими и географическими особенностями) развития определенного объединения людей (общины, общества, государства, этноса) целостной совокупности взаимосвязанных норм правовых институтов и юридических явлений, постоянно воспроизводятся и используются людьми в процессе совместной жизни в рамках локальной цивилизации.
Однако ряд спорных вопросов не нашли своего решения и по нынешним временам, в частности, нет однозначности в определении понятия правовой системы, ее структуры, типов, взаимосвязей с другими подсистемами социальной системы. Считается, что категория «правовая система» до настоящего времени недостаточно разработана.
Чаще становления понятия «правовая система» связывают с дискуссиями относительно понятия права. Так, Ю.А. Тихомиров считает, что само исследование права как единого целого вызвало необходимость разработки понятия правовой системы. Другие авторы особое значение в развитии понятия» правовая система» предоставляют утверждению в юридической науке широкого подхода к праву. Несколько отличная позиция относительно генезиса этого понятия прослеживается во взглядах Л.Б. Тиунов, которая связывает появление понятия «правовая система» с интеграцией юридических знаний. Близкими к позициям Л.Б. Тиунов есть и взгляды В.М. Протасова, который считает, что понятие правовой системы может быть лишь результатом практического воплощения в жизнь уже разработанной теоретической модели системы. Существует мнение, что понятие «правовая система» является компромиссом между»узким» и»широким» подходами к праву, как и позиция, в отношении которого это понятие призвано объединить в целостном видении все подходы к правопонимания.
Теперь Ю.А. Тихомиров отмечает, что понятие «правовая система» является теоретико – методологической основой для развития представлений о правовых явлениях и является родовым понятием для таких видовых понятий как «система законодательства», «законы», «система права» и другие. Это понятие, по мнению ряда авторов, с динамичным, функционирующим правом и является отличным понятием от системы права. В частности, эту точку зрения разделяют С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, A.M. Васильев, В.Н. Карташов, г. С. Лившиц, Е.А. Лукашова, М.И. Матузов, Л.Б. Тиунова, Л.С. Явич и другие. В западной науке такой подход связывается с именами К.Р. Ньютона («Основные принципы права», 1977) и П. Голдинга («Философия права», 1975), Дж. Тернера («Социология права: социально – структурные направления», 1980) и других ученых. И при всех существующих различиях, названные позиции, по сути касаются гносеологических аспектов формирования данного юридического понятия. И важнейшие предпосылки его формирования находятся в области юридического знания: его качества, методологии, процессах, происходящих в юридической науке.
Наряду с этим в литературе появляются научные работы, авторы которых пытаются трактовать понятие» правовая система» более широко. Так, Б.Л. Назаров к правовой системе относил не только юридические нормы, но и правоотношения, которые рассматривались в их единстве. Эта позиция, основанн

Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики

Монография

Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ А. В. Малько

Предисловие

Правовая жизнь – сложное и многогранное явление, которое нуждается в комплексном анализе, причем как с теоретических позиций, так и с точки зрения практики.

Для современной юридической науки категория «правовая жизнь» относительно новая. Несмотря на этот факт, имеются монографические исследования, проводившиеся ранее. За прошедшие 10 лет накопилось много теоретического и практического материала, нуждающегося в осмыслении и обобщении. Представляется, что сегодня наступает новый этап в разработке анализируемой категории.

В монографии приводятся теоретико-методологическая разработка выделенного понятия, исследование его природы и закономерностей развития, а также связи с категорией «правовая политика». Особое внимание уделено, в частности, таким отдельным элементам правовой жизни общества, как субъективное право и юридическая обязанность, правовое регулирование, правовые ситуации, и некоторым ее разновидностям (например, судебной, пенитенциарной, виртуальной, международно-правовой жизни).

Предлагаемый коллективный труд – очередной «шаг» в анализе современной правовой жизни общества как достаточно динамичного явления и предельно широкой категории юриспруденции.

Научный редактор – доктор юридических наук, профессор,

заслуженный деятель науки Российской Федерации

А. В. Малько

I. Правовая политика и правовая жизнь общества

1. Правовая жизнь общества как предельно широкая юридическая категория (А. В. Малько)

В современном обществе, связанном с глобальными процессами и вызовами времени, все больше требуются научные усилия по созданию категорий, отражающие данные процессы и вызовы, способные объяснить возникающие социальные реалии, предложить решения новых экономических, политических, нравственных и иных проблем. Не исключением здесь выступает и юридическая наука, тоже испытывающая острый дефицит в сфере наиболее обобщающих понятий, с помощью которых можно было бы полноценно исследовать сложные и многогранные процессы, происходящие в правовом развитии различных стран.

Среди таких понятий, проходящих этап своего становления, на рубеже XX–XXI веков выделена и категория «правовая жизнь», под которой можно понимать форму социальной жизни, выражающуюся преимущественно в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов.

Именно она призвана отражать сложноразвивающуюся и противоречивую юридическую действительность, неразрывную связь многообразных правовых явлений со всеми другими сферами жизнедеятельности общества – экономической, политической, нравственной, религиозной и т. п.

Однако в литературе введение категории «правовая жизнь» в понятийный ряд юридической науки получило неоднозначную оценку. Одни авторы выступают за подобное введение, вторые согласны с детальным исследованием самой правовой жизни, но не одобряют «придание» ей статуса научной категории.

Если говорить о первых, то идею выдвижения правовой жизни в качестве категории поддержали философы, этому были посвящены успешно защищенные кандидатские диссертации, а также ряд монографий, сборников научных трудов и материалов конференций и круглых столов. Научное сопровождение процессу «придания» правовой жизни категориального статуса осуществляется специальными профильными журналами «Правовая политика и правовая жизнь» (издаваемого Саратовским филиалом Института государства и права РАН) и «Правовая жизнь» (издаваемого юридическим факультетом Таджикского национального университета).

С позиции синергетического подхода проблему правовой жизни общества рассмотрел К. В. Шундиков, который верно подметил, что «одной из интегративных юридических абстракций, относительно недавно введенных в научный оборот, стало понятие правовой жизни общества», которое, включая в себя как правомерные, так и противоправные составляющие, «бросает вызов проблеме сложности объекта юридической науки, по сути, являясь попыткой выработать более адекватный (по сравнению с ранее применяемыми) методологический алгоритм ее решения», «привлекает внимание ученых к проблемам противоречий в юридической сфере, разного рода дефектам правового регулирования, правовым отклонениям, юридическому «негативу»».

Думается, использование синергетического подхода в исследовании правовой жизни общества весьма перспективно. Он позволяет по-новому взглянуть на юридическую действительность, выявить в ней самоорганизующиеся начала, определить источники ее развития. Тем самым вносится вклад в создание теории правовой жизни общества, совершенствуется методологический ресурс, с помощью которого названную правовую жизнь можно полноценно анализировать.

Если же говорить о тех, кто не согласен «предоставлять» правовой жизни общества категориальный статус, то, в частности, В. М. Баранов в этой связи отмечает, что «категория «правовая жизнь» вряд ли может приобрести строгий гносеологический статус и в силу этого «найти» свое логически оправданное место в понятийных рядах общей теории права» и поэтому «не могу разделить оптимизм А. В. Малько относительно придания понятию «правовая жизнь» статуса самостоятельной юридической категории со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Хотелось бы разобраться обстоятельнее в позиции В. М. Баранова, поскольку она наиболее аргументирована. С одной стороны, первоначально на странице 21 своей монографии «Теневое право» определение понятия правовой жизни общества он считает «в целом приемлемым». Но уже на странице 23 подчеркивает, что определять «правовую жизнь» через «формы юридического бытия» алогично, «ибо «юридическое бытие» столь же объемная и столь же неопределенная категория, как и «правовая жизнь».

Что касается алогичности определения правовой жизни общества через «формы юридического бытия», то мы отчасти согласны с названным замечанием и предлагаем определять данное понятие через более общее (родовое) понятие «форма социальной жизни», которое весьма активно исследуют в философской и социологической литературе.

Не аргументирует В. М. Баранов и критику десятого признака правовой жизни общества, который, по его мнению, «представляет собой, с точки зрения логики, непримиримое противоречие». Сам этот признак заключается в следующем: «правовая жизнь содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как позитивные, так и негативные составляющие. Если к первым следует отнести само право (отражающее права человека, идеи справедливости, гуманизма, свободы и т. п.), правовую систему в целом, механизм правового регулирования, законные правовые акты (правомерные действия, их результаты, юридические документы), юридические поступки (как разновидность правомерного действия – юридического факта) и события как юридический факт, правовые режимы и составляющие их первичные юридические средства (льготы, поощрения, дозволения, запреты, наказания, обязанности и т. п.), правоотношения и юридическая практика, правосознание и правовая культура; законность и правопорядок, юридическая наука и образование (и их структуры) и т. д., то ко вторым в основном негативные, противоправные явления (преступления и иные правонарушения, их субъекты и криминальные структуры, коррупцию, злоупотребления, деформации правосознания, выражающиеся, в частности, в правовом нигилизме, идеализме, популизме, ошибки в праве и иные, препятствующие положительной юридической деятельности факторы)».

В. М. Баранов отмечает, что «вторая часть этого признака, как видим, в основном негативная, и именно в этом качестве она «присутствует» как противоположность позитивной составляющей». Однако в данном высказывании не доказывается логическое «непримиримое противоречие», а лишь декларируется.

Можно предположить, что включение нами негативной, противоправной составляющей в понятие «правовая жизнь» представляется с позиции формальной логики уязвимым, поскольку стремится подвести под общее родовое понятие «правового» разные, в том числе и прямо противоположные явления. Да, это так. Однако нам приходилось уже не раз в литературе отмечать, что правомерные и противоправные начала правовой жизни общества – правовые по своему характеру (в смысле юридические) и выступают составными частями юридической среды, являются сегментами правового поля. Конечно, и те и другие различаются по природе и направленности, как, например, правомерное и противоправное поведение. Но и то и другое поведение – правовое . В этой связи В. Н. Кудрявцев верно подметил, что «основное различие в рамках правового поведения – это различие между поведением правомерным и неправомерным, противоправным». Это же подчеркивает и Р. Т. Жеругов, когда пишет, что «понятие «правомерное поведение» является составной частью более широкой категории «правовое поведение», содержание которой охватывает любую юридически значимую деятельность, в том числе и противоправную».