Преподобный Сергий Радонежский. В первой половине XIV века возникла знаменитая Троице-Сергиева Лавра. Основатель ее преподобный Сергий (в миру Варфоломей) был сыном Ростовских бояр Кирилла и Марии, переселившихся ближе к Москве в селение Радонеж.

В семилетнем возрасте Варфоломея отдали учиться грамоте. Он всей душой жаждал учения, но грамота не давалась ему. Скорбя об этом, он днем и ночью молил Господа открыть ему дверь книжного разумения. Однажды, ища в поле пропавших лошадей, он увидел под дубом незнакомого старца-черноризца. Монах молился. Отрок подошел к нему и поведал свою скорбь. Сочувственно выслушав мальчика, старец начал молиться о его просвещении. Затем, достав ковчежец, вынул малую частицу просфоры и, благословив ею Варфоломея, сказал: “Возьми, чадо, и съешь: сие дается тебе в знамение благодати Божией и разумения Священного Писания”. Благодать эта действительно сошла на отрока: Господь дал ему память и разумение, и отрок стал легко усваивать книжную мудрость. После этого чуда в юном Варфоломее еще более окрепло желание служить только Богу. Ему хотелось уединиться по примеру древних подвижников, но любовь к родителям удерживала его в родной семье. Варфоломей был скромен, тих и молчалив, со всеми был кроток и ласков, никогда не раздражался и обнаруживал совершенное повиновение родителям. Обыкновенно он вкушал только хлеб и воду, а в постные дни совершенно воздерживался от пищи. После смерти родителей Варфоломей предоставил наследство своему младшему брату Петру и вместе со старшим братом Стефаном поселился в 10 верстах от Радонежа, в глубоком лесу около речки Кончюры. Братья рубили лес своими руками и построили келью и малую церковь. Эту церковь священник, посланный митрополитом Феогностом, освятил в честь Святой Троицы.

Вскоре Стефан оставил своего брата и стал настоятелем Богоявленского монастыря в Москве и духовником великого князя. Варфоломей же, постриженный в монашестве с именем Сергий, около двух лет подвизался один в лесу. Нельзя и представить, сколько искушений перенес в это время юный монах, но терпение и молитва преодолели все трудности. Мимо келии преподобного Сергия целыми стаями пробегали волки, приходили и медведи, но ни один из них не причинял ему вреда. Однажды святой пустынник дал хлеба пришедшему к его келье медведю, и с тех пор зверь стал постоянно навещать преподобного Сергия, который делил с ним свой последний кусок хлеба.

Как ни старался святой Сергий скрывать свои подвиги, слава о них распространилась и привлекла к нему других иноков, желавших спасаться под его руководством. Они стали просить Сергия принять сан священника и игумена. Сергий долгое время не соглашался, но видя в их неотступной просьбе призвание свыше, сказал: “Желал бы лучше повиноваться, чем начальствовать, но страшусь суда Божия и предаю себя в волю Господню”. Это было в 1354 г., когда святитель Алексей вступил на кафедру московского митрополита.

Жизнь и труды преподобного Сергия в истории русского монашества имеют особое значение, потому что он положил начало жизни пустынников, устроив вне города обитель с общиножитием. Устроенная на новых началах обитель Святой Троицы сначала во всем терпела крайнюю скудость; ризы были из простой крашенины, священные сосуды были деревянные, в храме вместо свечей светила лучина, но подвижники горели усердием. Святой Сергий подавал братии пример строжайшего воздержания, глубочайшего смирения и непоколебимого упования на помощь Божию. В трудах и подвигах он шел первым, а братия следовала за ним.

Однажды в обители совсем истощился запас хлеба. Сам игумен, чтобы заработать несколько кусков хлеба, собственноручно построил сени в келье одного брата. Но в час крайней нужды, по молитвам братии неожиданно подавалась обители щедрая помощь. Через несколько лет после основания обители около нее стали селиться крестьяне. Невдалеке от нее шла большая дорога к Москве и на север, благодаря чему средства обители стали возрастать, и она по примеру Киево-Печерской Лавры стала щедро раздавать милостыню и принимать на свое попечение больных и странников.

Слух о святом Сергии достиг Константинополя, и патриарх Филофей прислал ему свое благословение и грамоту, которой утверждались новые порядки пустынного общиножития, заведенные основателем Свято-Троицкой обители. Митрополит Алексей любил преподобного Сергия, как друга, поручил ему примирять враждовавших князей, возлагал на него важные полномочия и готовил себе в преемники. Но Сергий отказался от этого избрания.

Однажды митрополит Алексей хотел возложить на него золотой крест в награду за труды, но Сергий сказал: “От юности своей я не носил на себе золото, в старости же тем более хочу пребыть в нищете” - и решительно отклонил от себя эту почесть.

Куликовская битва. Великий князь Димитрий Иванович, прозванный Донским, чтил преподобного Сергия, как отца, и просил у него благословения на борьбу с татарским ханом Мамаем. Отец Дмитрия Донсконго – Иван Калита – всеми силами старался сохранить мир в государстве. И именно во время его княжения выросли те воины, которые не убоялись несметных полчищ татар, но выступили на защиту веры и Отечества. В 1380 году в убогую келию преподобного Сергия вошел великий князь Дмитрий Иванович и, смиренно стоя на коленях, просил благословения на страшную битву с поработителями Русской земли. “Иди, иди смело, князь, и надейся на помощь Божию”, - сказал ему святой старец и дал ему в сподвижники двух своих иноков: Пересвета и Ослябю. Тогда уже пришла весть о том, что Мамай идет к Дону. Димитрий вышел к воеводам и сказал им: «Час суда Божия наступает». Потом, обозрев свое войско и вообразив, что спустя короткое время многие тысячи этих отважных воинов падут за веру и Отечество, Дмитрий в умилении преклонил колени и, простирая руки к золотому образу Спасителя, сиявшему вдали на черном великокняжеском знамени, молился в последний раз за христиан и Россию. Затем сел на коня, объехал все полки и говорил речь к каждому, называя воинов своими верными друзьями и милыми братьями, утверждая их в мужестве и обещая каждому славную память в мире и мученический венец за гробом.

Войско тронулось и вскоре увидело неприятеля на поле Куликовом. Князь, желая служить для всех примером, хотел сражаться в передовом полку. Бояре отговаривали его от этого. Но Дмитрий отвечал: «Где вы, там и я. Скрываясь сзади, могу ли сказать вам: Братия! Умрем за Отечество? Слово мое да будет делом! Я вождь и начальник: стану впереди и хочу положить свою голову в пример другим». Когда русское войско приблизилось к татарскому, то из среды монголов вышел один богатырь, хвалясь своей силой и утверждая, что никто из русских не сможет с ним сразиться. Тогда из среды русского войска вышел монах Александр Пересвет в полном иноческом облачении. Как некогда царь Давид вышел против огромного Голиафа, надеясь только на помощь Божию, так и теперь этот инок, надеясь на силу Креста Христова, выступил против Мамаева богатыря. Сев на коня, он устремился против врага. Мгновение… и оба упали замертво. Кости доблественного Александра Пересвета, также как и другого священновитязя, павшего в бою, Андрея Осляби, покоятся близ Симонова монастыря в Москве.

Князь Дмитрий, громогласно читая псалом: «Бог нам прибежище и сила», - первым ринулся в бой и мужественно бился, как рядовой воин. На пространстве десяти верст лилась кровь христианская и неверных. Но в это время преподобный Сергий молился о спасении России, поминая о упокоении убитых воинов. Многие ратники во время битвы видели, как Ангелы раздавали венцы воинам, отдавшим жизни за други своя. И в тот день, 8 сентября, русское войско впервые за столетие одержало победу над ратью язычников. Тяжкое иго было фактически разрушено. Князь Дмитрий Иванович с тех пор стал именоваться Донским.

После Куликовской битвы восемь дней хоронили и отпевали убитых воинов. А в день памяти Димитрия Солунского, небесного покровителя князя Дмитрия Донского, выпавший тогда в субботу, Церковь установила общецерковное поминовение павших воинов. С тех пор в последнюю субботу перед днем памяти Димитрия Солунского совершается поминальная Димитриевская суббота.

Вопросы:

1. Кто является основателем Троице-Сергиевой Лавры?

2. Чем закончилась Куликовская битва?

3. Почему была установлена поминальная Димитриевская суббота?

§9 Обретение самостоятельности и разделение Русской Православной Церкви на две митрополии.

Падение Константинополя. XV век был тяжелым для всей Христианской Церкви. В 1433 году умирает Киевский митрополит Герасим. Великий князь Московский Василий с согласия всех русских князей отправил в Константинополь для поставления первосвятителем Иону, епископа Рязанского. Однако в Константинополе русским митрополитом был поставлен грек Исидор, и поставлен не случайно, а с определенной целью.

В это время Византия переживала тяжелые времена. Она была постоянно обуреваема турецкими завоевателями. Тогда греческие императоры вступили в переговоры с Римской Церковью, надеясь на помощь со стороны папы римского в отражении турок. Папа предложил собрать Собор для обсуждения вопроса воссоединения Церквей. На этот Собор прибыли почти все православные святители, в том числе и митрополит Исидор. Новый русский митрополит очень симпатизировал католицизму и по расчету папы должен был склонить русских к католицизму и подчинить папе.

Собор проходил сначала в Ферраре, а затем во Флоренции. Греческий император хотел получить лишь военную помощь от Рима, а папа римский желал покорить себе Константинополь. Ферраро-Флорентийский Собор (1438 – 1439гг.) называют лжесобором. Во-первых, он был созван для политических целей. Во-вторых, он не дал никакого результата. На Соборе обсуждались те вопросы, в которых католичество и православие различаются. Дебаты между двумя сторонами по некоторым вопросам проходили иногда несколько суток. Греки не хотели принимать католических догматов, а католики – православных. Прошло несколько месяцев, а соглашения не было установлено. Тогда, чтобы, если уже не склонить греков, но заставить их принять католицизм, им перестали выделять жалование. У них уже не было денег, чтобы вернуться в свое Отечество. Под сильным психологическим и физическим давлением греки (хотя и не все) подписали унию. С горьким плачем вернулись они домой и тут же признали унию недействительной. Однако император, хоть и внешне, но пожертвовал верой ради Отечества. Может быть, поэтому Господь попустил страшное бедствие для Греции. Рим так и не оказал Византии военной помощи. Константинополь пал от нашествия турок. Многие христианские храмы и святыни были разрушены. В храме Святой Софии до сегодняшнего времени располагается мусульманская мечеть.

Низложение митрополита Исидора. Митрополит Исидор прибыл в Москву в 1441 году и, надеясь на «невежество» и «необразованность» русских, приступил к решительным действиям (сколько же их было за тысячелетнюю историю России, высокомерных иностранцев, принимавших русское смирение и простоту за необразованность!). На первой же литургии в Успенском соборе Московского Кремля Исидор возносил в молитвах имя папы римского Евгения, а по окончании службы архидиакон с церковного амвона зачитал определение Флорентийского лжесобора.

Что мог сказать этому волку в овечьей шкуре великий князь, для которого истинная вера была дороже всего на свете? Великий князь Василий Иванович сумел доказать Исидору, что русское сердце благоговейно чтило полноту живой веры, а не бездушное послушание. Назвав митрополита «ересным прелестником», «лютым прелестником», лжепастырем, губителем душ, Василий велел заточить Исидора в Чудовом монастыре и созвал русское духовенство на собор для рассмотрения флорентийской соборной грамоты. Определение было признано незаконным.

Обретение самостоятельности Русской Церковью. После падения Константинополя Русская Православная Церковь перестает быть зависимой от Византии . Теперь начинается новый период в истории Русской Православной Церкви.

Митрополит , с которого началась самостоятельность Русской Церкви, был святой Иона . Уже в 12 лет он принял иноческий постриг. Все любили юного инока за его тихий нрав. Очень скоро он стал епископом Рязани. В пределах его епархии жили некоторые финские племена: мордвы, мещеры, муромы, державшиеся идолопоклонства. Святой Иона старался просвещать эти народы и многих привел к Крещению. В 1448 году он стал Московским митрополитом, поставленным уже не Константинопольским патриархом, а собором русских епископов.

Жизнь святого Ионы протекала в тяжелые времена для Церкви и Отечества. В это время половина русских православных епархий находилась в странах не русского государя, а литовского. Литовский князь не мог без опасения смотреть на подчинение своих подданных Московскому митрополиту, действовавшего под влиянием своего Московского великого князя. Поэтому с 1458 года произошло административное разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую. Немало русской крови пришлось пролить впоследствии для восстановления нарушенного единства. Лишь в 1654 году, когда Малороссия воссоединилась с Россией, был положен конец и противоестественному разделению единой Церкви. Но результаты посеянной смуты и сегодня сказываются на Украине, где униатство продолжает вековое стремление Рима к подрыву Православия изнутри.

Уния (лат. Unio – союз) – это объединение Православной Церкви с Римо-Католической с сохранением православных обрядов, местного языка, но с признанием некоторых догматов Католической Церкви и главенства папы.

ВОПРОСЫ:

1. Какая ситуация сложилась в Византии в XV веке?

2. Что такое уния?

3. Почему с 1453 года Русская Православная Церковь становится самостоятельной?

4. Когда и почему произошло разделение Русской митрополии?

Образ Куликовской битвы остается неполным без легенды-истории о встрече Дмитрия Донского с Сергием Радонежским и полученном благословении на ратный подвиг. Не утихают споры о том, была ли эта встреча именно перед этой битвой, да и была ли вообще… Из нее же, кстати, произрастает и легенда о Пересвете и Ослябле.
Но для древнерусского книжника это событие было реальностью. И вот что писал в «Житии преподобного Сергия» его ученик и первый «биограф» Епифаний Премудрый:

Дмитрий Донской у Сергия Радонежского. Миниатюра лицевого «Жития Сергия Радонежского». XVI в.

«Известно стало, что Божиим попущением за грехи наши ордынский князь Мамай собрал силу великую, всю орду безбожных татар, и идет на Русскую землю; и были все люди страхом великим охвачены. Князем же великим, скипетр Русской земли державшим, был тоща прославленный и непобедимый великий Дмитрий. Он пришел к святому Сергию, потому что великую веру имел в старца, и спросил его, прикажет ли святой ему против безбожных выступить: ведь он знал, что Сергий - муж добродетельный и даром пророческим обладает. Святой же, когда услышал об этом от великого князя, благословил его, молитвой вооружил и сказал: "Следует тебе, господин, заботиться о порученном тебе Богом славном христианском стаде. Иди против безбожных, и если Бог поможет тебе, ты победишь и невредимым в свое отечество с великой честью вернешься". Великий же князь ответил: "Если мне Бог поможет, отче, поставлю монастырь в честь пречистой Богоматери". И, сказав это и получив благословение, ушел из монастыря и быстро отправился в путь.

Собрав всех воинов своих, выступил он против безбожных татар; увидев же войско татарское весьма многочисленное, они остановились в сомнении, страхом многие из них охвачены были, размышляя, что же делать. И вот внезапно в это время появился гонец с посланием от святого, гласящим: "Без всякого сомнения, господин, смело вступай в бой со свирепостью их, нисколько не устрашаясь, - обязательно поможет тебе Бог". Тогда князь великий Дмитрий и все войско его, от этого послания великой решимости исполнившись, пошли против поганых, и промолвил князь: "Боже великий, сотворивший небо и землю! Помощником мне будь в битве с противниками святого твоего имени". Так началось сражение, и многие пали, но помог Бог великому победоносному Дмитрию, и побеждены были поганые татары, и полному разгрому подверглись: ведь видели окаянные против себя посланный Богом гнев и Божье негодование, и все обратились в бегство. Крестоносная хоругвь долго гнала врагов. Великий князь Дмитрий, славную победу одержав, пришел к Сергию, благодарность принеся за добрый совет. Бога славил и вклад большой в монастырь дал».

И конечно же благословение Дмитрия Святым Сергием не могло не найти отражения в живописи. У меня получилась вот такая небольшая подборка. К моему собственному удивлению, особый интерес к этому сюжету проявляют современные художники.

А. Кившенко. Прп. Сергий Радонежский благословляет св. бл. великого кн. Димитрия Донского на Куликовскую битву

А. Немеровский. Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на ратный подвиг

В. А. Челышев. Благославение Сергия Радонежского Дмитрию Донскому

В. Соковинин. Благославление преподобным Сергием Радонежским Великого князя Дмитрия Донского на брань

И. Сушенок. Не уступим земли Русской Сергей Радонежский благословляет Дмитрия Донского. Холст. Масло 2001

М. Самсонов. Благословение

Новоскольцев А. Н. Преподобный Сергий благословляет Дмитрия на борьбу с Мамаем

П. Рыженко. Прп. Сергий Радонежский благословляет князя Дмитрия Донского на битву

Ю. Понтюхин. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский

Ю. Ракша Благословление Дмитрия Сергием Радонежским

Преподобный Сергий родился в селе Варницы, под Ростовом, 3 мая 1314 года (по старому стилю) в семье благочестивых и знатных бояр Кирилла и Марии.

Господь предызбрал его еще от чрева матери. В Житии Преподобного Сергия повествуется о том, что за Божественной литургией еще до рождения сына праведная Мария и молящиеся слышали троекратное восклицание младенца: перед чтением Святого Евангелия, во время Херувимской песни и когда священник произнес: "Святая святым". Бог даровал преподобным Кириллу и Марии сына, которого назвали Варфоломеем. С первых дней жизни младенец всех удивил постничеством, по средам и пятницам он не принимал молока матери, в другие дни, если Мария употребляла в пищу мясо, младенец также отказывался от молока матери. Заметив это, Мария вовсе отказалась от мясной пищи.

В семилетнем возрасте Варфоломея отдали учиться вместе с двумя его братьями - старшим Стефаном и младшим Петром. Братья его учились успешно, но Варфоломей отставал в учении, хотя учитель и помногу занимался с ним. Родители бранили ребенка, учитель наказывал, а товарищи насмехались над его несмысленностью. Тогда Варфоломей со слезами взмолился к Господу о даровании ему книжного разумения. Однажды отец послал Варфоломея за лошадьми в поле. По дороге он встретил посланного Богом Ангела в иноческом образе: стоял старец под дубом среди поля и совершал молитву. Варфоломей приблизился к нему и, преклонившись, стал ждать окончания молитвы старца. Тот благословил отрока, поцеловал и спросил, чего он желает. Варфоломей ответил: "Всей душой я желаю научиться грамоте, Отче святой, помолись за меня Богу, чтобы Он помог мне познать грамоту". Инок исполнил просьбу Варфоломея, вознес свою молитву к Богу и, благословляя отрока, сказал ему: "Отныне Бог дает тебе, дитя мое, уразуметь грамоту, ты превзойдешь своих братьев и сверстников".

При этом старец достал сосуд и дал Варфоломею частицу просфоры: "Возьми, чадо, и съешь, - сказал он. - Это дается тебе в знамение благодати Божией и для разумения Святого Писания". Старец хотел удалиться, но Варфоломей просил его посетить дом родителей. Родители с честью встретили гостя и предложили угощение. Старец ответил, что прежде следует вкусить пищи духовной, и велел их сыну читать Псалтирь. Варфоломей стал стройно читать, и родители удивились совершившейся перемене с сыном. Прощаясь, старец пророчески предсказал о Преподобном Сергии: "Велик будет ваш сын пред Богом и людьми. Он станет избранной обителью Святого Духа". С тех пор святой отрок без труда читал и понимал содержание книг. С особым усердием он стал углубляться в молитву, не пропуская ни одного Богослужения. Уже в детстве он наложил на себя строгий пост, ничего не ел по средам и пятницам, а в другие дни питался только хлебом и водой.

Около 1328 года родители Преподобного Сергия переселились из Ростова в Радонеж. Когда их старшие сыновья женились, Кирилл и Мария незадолго до смерти приняли схиму в Хотьковском монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, неподалеку от Радонежа. Впоследствии овдовевший старший брат Стефан также принял иночество в этом монастыре. Похоронив родителей, Варфоломей вместе с братом Стефаном удалился для пустынножительства в лес (в 12 верстах от Радонежа). Сначала они поставили келлию, а потом небольшую церковь, и, с благословения митрополита Феогноста, она была освящена во Имя Пресвятой Троицы. Но вскоре, не выдержав трудностей жизни в пустынном месте, Стефан оставил брата и перешел в Московский Богоявленский монастырь (где сблизился с иноком Алексием, впоследствии митрополитом Московским, память 12 февраля).

Варфоломей же 7 октября 1337 года принял пострижение в монашество от игумена Митрофана с именем святого мученика Сергия (память 7 октября) и положил начало новому жительству во славу Живоначальной Троицы. Претерпевая искушения и страхования бесовские, Преподобный восходил от силы в силу. Постепенно он стал известен другим инокам, искавшим его руководства. Преподобный Сергий всех принимал с любовью, и вскоре в маленькой обители составилось братство из двенадцати иноков. Их опытный духовный наставник отличался редким трудолюбием. Своими руками он построил несколько келлий, носил воду, рубил дрова, выпекал хлеб, шил одежду, готовил пищу для братии и смиренно выполнял другие работы. Тяжелый труд Преподобный Сергий соединил с молитвой, бдением и постом. Братия удивлялась, что при таком суровом подвиге здоровье их наставника не только не ухудшалось, но еще более укреплялось. Не без труда иноки умолили Преподобного Сергия принять игуменство над обителью. В 1354 году епископ Волынский Афанасий посвятил Преподобного во иеромонаха и возвел в сан игумена. По-прежнему в обители строго выполнялись иноческие послушания. С увеличением монастыря росли и его нужды. Нередко иноки питались скудной пищей, но по молитвам Преподобного Сергия неизвестные люди приносили все необходимое.

Слава о подвигах Преподобного Сергия стала известна в Константинополе, и Патриарх Филофей прислал Преподобному крест, параман и схиму, в благословение на новые подвиги, Благословенную грамоту, советовал избраннику Божию устроить общежительный монастырь. С патриаршим посланием Преподобный отправился к святителю Алексию и получил от него совет ввести строгое общежитие. Иноки стали роптать на строгость устава, и Преподобный вынужден был покинуть обитель. На реке Киржач он основал обитель в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Порядок в прежней обители стал быстро приходить в упадок, и оставшиеся иноки обратились к святителю Алексию, чтобы он возвратил святого.

Преподобный Сергий беспрекословно повиновался святителю, оставив игуменом Киржачского монастыря своего ученика, преподобного Романа.

Еще при жизни Преподобный Сергий удостоился благодатного дара чудотворений. Он воскресил отрока, когда отчаявшийся отец считал единственного сына навсегда потерянным. Слава о чудесах, совершенных Преподобным Сергием, стала быстро распространяться, и к нему начали приводить больных как из окрестных селений, так и из отдаленных мест. И никто не покидал Преподобного, не получив исцелений недугов и назидательных советов. Все прославляли Преподобного Сергия и благоговейно почитали наравне с древними святыми отцами. Но людская слава не прельщала великого подвижника, и он по-прежнему оставался образцом иноческого смирения.

Однажды святитель Стефан, епископ Пермский (память 27 апреля), глубоко почитавший Преподобного, направлялся из своей епархии в Москву. Дорога пролегала в восьми верстах от Сергиева монастыря. Предполагая посетить монастырь на обратном пути, святитель остановился и, прочитав молитву, поклонился Преподобному Сергию со словами: "Мир тебе, духовный брат". В это время Преподобный Сергий сидел вместе с братией за трапезой. В ответ на благословение святителя Преподобный Сергий встал, прочитал молитву и послал ответное благословение святителю. Некоторые из учеников, удивленные необычайным поступком Преподобного, поспешили к указанному месту и, догнав святителя, убедились в истинности видения.

Постепенно иноки становились свидетелями и других подобных явлений. Однажды во время литургии Преподобному сослужил Ангел Господень, но по смирению своему Преподобный Сергий запретил кому-либо рассказывать об этом до конца его жизни на земле.

Тесные узы духовной дружбы и братской любви связывали Преподобного Сергия со святителем Алексием. Святитель на склоне лет призвал к себе Преподобного и просил принять Русскую митрополию, но блаженный Сергий по смирению отказался от первосвятительства.

Русская земля в то время страдала от татарского ига. Великий князь Димитрий Иоаннович Донской, собрав войско, пришел в обитель Преподобного Сергия испросить благословения на предстоявшее сражение. В помощь великому князю Преподобный благословил двух иноков своей обители: схимонаха Андрея (Ослябю) и схимонаха Александра (Пересвета), и предсказал победу князю Димитрию. Пророчество Преподобного Сергия исполнилось: 8 сентября 1380 года, в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, русские воины одержали полную победу над татарскими полчищами на Куликовом поле, положив начало освобождения Русской земли от татарского ига. Во время сражения Преподобный Сергий вместе с братией стоял на молитве и просил Бога о даровании победы русскому воинству.

За ангельскую жизнь Преподобный Сергий удостоился от Бога небесного видения. Однажды ночью авва Сергий читал правило перед иконой Пресвятой Богородицы. Окончив чтение канона Божией Матери, он присел отдохнуть, но вдруг сказал своему ученику, преподобному Михею (память 6 мая), что их ожидает чудесное посещение. Через мгновение явилась Божия Матерь в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. От необыкновенно яркого света Преподобный Сергий пал ниц, но Пресвятая Богородица прикоснулась к нему руками и, благословляя, обещала всегда покровительствовать святой обители его.

Достигнув глубокой старости, Преподобный, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни и послушании ученика, преподобного Никона (память 17 ноября). В безмолвном уединении Преподобный преставился к Богу 25 сентября 1392 года. Накануне великий угодник Божий в последний раз призвал братию и обратился со словами завещания: "Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную..."

Благословлял ли Сергий Радонежский Дмитрия Донского?

Дмитрий Володихин о Куликовской битве.

Ряд современных историков утверждает, что никакого благословения князя на битву не было и быть не могло.
И трудно назвать их убежденность в этом чисто научной. Очень уж неудобно некоторым признавать роль Церкви в победе на Куликовом поле. Так было ли благословение?

Битва на поле Куликовом — одно из ключевых событий русской истории. Оно вошло в учебники, монографии, в живопись и литературу. И почти всегда историю о великом походе князя Дмитрия Ивановича на Дон сопровождает рассказ про то, как московский правитель получил благословение у Сергия Радонежского. Этот краткий, но величественный сюжет знаком миллионам людей. Его любят, его держат около сердца, о нем вспоминают с теплой улыбкой.
И вот в позднесоветское время появляется гипотеза: всё это выдумка, «церковная легенда». Что, в сущности, означает «поповские бредни». Да-да, именно так. Слов подобных не произносят и не пишут, но они подразумеваются. Форма, в которой была выражена идея гипотезы, — чисто научная, но суть ее, глубинная суть, очень далека от науки. Хотелось бы напомнить одно обстоятельство. Сильнейший сторонник подобного взгляда Владимир Кучкин опубликовал статью «О ро-ли Сергия Радонежского в подготовке Куликовской битвы» на страницах сборника «Вопросы научного атеизма» (1988).
С тех пор к чисто научной, на первый взгляд, полемике всегда и неизменно примешивается глухой подтекст, связанный с верой и безбожием.

Поездка в лесную обитель

Про визит государя московского в Сергиев монастырь повествует «Сказание о Мамаевом побоище».

Троице-Сергиева лавра. Э. Лисснер. 1907

Великий князь Дмитрий Иванович незадолго до отбытия войск в поход против Мамая ездил с Серпуховским князем Владимиром Андреевичем на поклон к Сергию Радонежскому. Правитель желал получить от игумена лесной обители благословение перед трудным и опасным делом. Сергий упросил князя отстоять Литургию, а затем — разделить трапезу. Князь, в замешательстве, просил Сергия отпустить его, «ибо пришли к нему вестники, что уже приближаются поганые татары». Но тот задержал Дмитрия Ивановича, сказав: «Это твое промедление двойным для тебя послушанием обернется. Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уж венцы плетутся». Князь не посмел ослушаться, откушал монастырского хлеба. Тогда Сергий «…окропил его священной водою и все христолюбивое его войско и осенил великого князя крестом Христовым — знамением на челе». Потом он сказал Дмитрию Ивановичу: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет тебе помощником и заступником». И добавил тихо: «Победишь, господин, супостатов своих, как подобает тебе, государь наш».
Половцами в ту пору иногда, по старой памяти, называли ордынцев.
Дмитрий Иванович попросил у игумена двух воинов из иноческой братии — Александра Пересвета и его брата Андрея Ослябю. Сергий призвал к себе обоих и велел отправляться с Дмитрием Ивановичем, «ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили». Преподобный дал им «…вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя». Вернувшись из Троицкого монастыря в Москву, Дмитрий Иванович пошел к митрополиту Киприану и рассказал о благословении Сергия. Тот велел держать всё услышанное в тайне. Во время битвы схимник Пересвет сошелся с ордынским богатырем Челубеем, и оба пали, нанеся друг другу смертельные удары копьями…
Подробный рассказ о том, как великий князь московский получал благословение у святого Сергия, есть только в одном источнике по истории Куликовской битвы. Это, как уже говорилось, «Сказание о Мамаевом побоище». В летописях ничего подобного нет. Неизвестно, когда «Сказание» было создано. Большинство историков склоняются к тому, что от победы 1380 года до времени, когда возникло это литературное произведение, лет сто, а то и сто пятьдесят. Проще говоря, это поздний памятник. А потому и вызывает сомнения: до какой степени память о давних событиях искажена в нем? До какой степени можно искать в нем правду факта, а не художественный вымысел?

Критический взгляд

Многие усомнились в достоверности «Сказания…» Помимо уже названного Кучкина, это и Вадим Егоров, и Игорь Данилевский.
Ими выдвинуто множество аргументов. Некоторые доводы легковесны, но другие заслуживают самого пристального внимания.

Так, например, как мог Дмитрий Иванович летом 1380 года беседовать в Москве с митрополитом Киприаном, если сам же его изгнал двумя годами ранее? Обстоятельства поставления Киприана в сан вызывали сомнения в его каноничности. Вместо него митрополичью кафедру занял Пимен, притом сделал это с помощью мошенничества, а потому на Москве его как законного митрополита не приняли. Важнее другое: и Пимен, поставленный в сан Константинопольским патриархом, не успел добраться до Московской Руси к тому времени, когда начались сборы перед выходом на Мамая. Иными словами, Москва вообще не имела на тот момент никакого митрополита.
Но, возможно, разговор состоялся в 1378 году, когда Киприан ненадолго приезжал в Москву. Тогда и благословение Сергия относится не к преддверию Куликовской битвы, а к кануну другой, не столь значительной победы над ордынцами — на реке Воже. Она-то совершилась именно в 1378 году.
Мог ли Сергий дать благословение великому князю, когда тот находился в затяжном конфликте с Церковью? Изгнав Киприана, Дмитрий Иванович попытался сделать митрополитом своего ставленника, Михаила-Митяя. Московское монашество отнеслось к нему, «новоуку во иночестве», крайне отрицательно. Киприана же наше иночество, включая и Сергия, готово было принять. Господь не попустил Михаилу-Митяю занять митрополию: он умер по дороге в Константинополь, где его должны были поставить в сан. Не управлял митрополией ни дня. Досталась она Пимену… Но отношения между Сергием и великим князем на почве «митяевщины» крепко испортились.
Почему в «Житии» преподобного Сергия нет ни слова о посылке двух иноков? Про благословение там кратко упоминается, но раз иноки Пересвет и Ослябя не упомянуты, стоит ли верить остальному?
Разве позволительно инокам, тем более схимникам, браться за оружие и проливать кровь на ратном поле? Стоит ли после этого верить в двух посланцев Сергия, сражавшихся на поле Куликовом? Может, их вовсе не отправлял Сергий? Не являлись ли они митрополичьими боярами, т. е. людьми, служившими как воины или администраторы, но не имевшими касательства к иночеству?
Если посмотреть внимательно на карту, неужели не станет ясным, что Дмитрий Иванович никак не мог посетить Сергия во главе войска? Ведь Троицкий монастырь находится от Москвы в прямо противоположном направлении, чем Коломна, где был назначен сбор русских ратей! Если бы московские полки пришли к Сергию, они увеличили бы свой маршрут более чем в полтора раза. А сборы на войну требовали большой спешки…

Критика критики

Солидно ли звучат доводы лагеря «критиков»? О да, от них невозможно отмахнуться.
Но каждый из них при ближайшем рассмотрении выглядит небесспорным.
Имеет смысл пройтись «по пунктам», показывая слабые стороны каждого.
Прежде всего, в 1380 году Дмитрий Иванович помирился с Киприаном. Через несколько месяцев после победы над Мамаем великий князь, по словам летописи, «послал игумена Федора Симановского, отца своего духовного, в Киев по митрополита по Киприана, зовучи его на Москву к собе на митрополью». Хроника перемещений Киприана по Руси для 1380 года не известна. Он, как и Пимен, побывал в Константинополе, после чего оба вернулись на Русь. Киприан мог обогнать и Пимена и посетить Москву. Даже если Киприан не добрался до Москвы, он мог вступить в переписку с великим князем и московским духовенством, и следы этой переписки донесло, в измененном виде, «Сказание о Мамаевом побоище». В любом случае, быстрое примирение сразу после победы над Мамаем показывает: скорее какие-то переговоры меж ним и Дмитрием Ивановичем велись еще до нее; свидание меж ними не столь уж невозможно, а установление добрых отношений весьма вероятно.
А вот в 1378 году никакой диалог не был возможен: «митяевщина» была в разгаре.
Мог ли Сергий благословить правителя, жестоко обидевшего Церковь? Да странно было бы отказать в благословении главе христианского воинства, идущего пить смертную чашу! В роковые моменты лишь ничтожная личность принимается холить и лелеять прежние обиды. Разве уместно обряжать преподобного Сергия в одежки ничтожества?!
Сведений о посылке двух иноков с великим князем в «Житии» нет… поскольку составителя «Жития» никто не обязывал их туда включать. Точности от подобного памятника ждать не приходится. Это ведь не летопись!
Инокам драться в смертном бою неуместно. Однако это еще не повод отрицать достоверность «Сказания…» В раннем, самом достоверном летописном повествовании о событиях 1380 года среди знатных людей, павших на поле, назван Александр Пересвет. Другая летопись называет его бывшим брянским боярином. Выходит, герой поединка с Челубеем все же присутствовал в русском войске. И не молился за стеной ратников, а сам бился с ордынцами. Нигде, ни в каком месте он не именуется «митрополичьим боярином». Но послушником при Троицком монастыре он вполне мог быть.
Иными словами, Пересвет и Ослябя ко времени визита великого князя к Сергию, возможно, еще не приняли иноческих обетов, а значит, могли на время скинуть подрясники, чтобы надеть кольчуги.
Предполагают и другое. В условиях «священной войны», от которой зависела судьба Руси и русского Православия, Пересвет мог душу свою положить ради братьев своих, пойдя на явное нарушение обетов. Люди на многое способны в экстремальных условиях…
Что же касается «христолюбивого войска», окропленного Сергием, то и тут не видно никакой нелепости или нестыковки. В «Сказании…» вовсе не говорится, что великий князь привел с собой к Сергию всю московскую дружину, и тем более все полки русские. Но его и князя Владимира Андреевича сопровождала вооруженная свита. Ее-то и назвал автор «Сказания…» христолюбивым войском. Главные силы в то время не трогались из столицы, ожидая Дмитрия Ивановича.
«Сказание…» в целом — поздний источник? Да, скорее всего, именно так. Но не настолько поздний, чтобы в нем не могли отразиться воспоминания участников битвы, бережно хранимые их потомками. К тому же автор его мог использовать гораздо более ранние летописи, не дошедшие до наших дней.
Остается сделать вывод: действительно, «Сказание о Мамаевом побоище» вызывает много вопросов. В том числе и сюжет, связанный с благословением Сергия. На некоторые из них невозможно ответить со строгой определенностью: не располагают историки машиной времени, они могут лишь судить о древних временах по текстам, дошедшим до наших дней… А тексты не всегда кристально прозрачны. Ответы, прозвучавшие из стана «критиков», сами по себе — всего лишь размышление о более или менее вероятном ходе событий 1380 года. Стоящая за ними гипотеза по многим позициям выглядит слабее традиционной точки зрения.
Словом, нет оснований раз навсегда сбрасывать со счетов «Сказание о Мамаевом побоище».

Взгляд с другой стороны

Известный специалист по истории русского средневековья Николай Борисов несколько раз брался за изучение истории с благословением преподобного Сергия. В статьях и книге, посвященной основателю Троице-Сергиевой Лавры, историк показал, сколь глубоко он знает доводы и контрдоводы обоих «лагерей». Окончательный «приговор» ученого звучит так: «Все действия, связанные с историей о благословении Сергия, очень четко укладываются в исторический контекст. Поэтому я убежден, что эта история — не выдумка троицких монахов XVI века, а то, что действительно происходило летом 1380 года».
Современный историк Ольга Плотникова замечает: в одном из летописных рассказов о битве на поле Куликовом «Дмитрий Иванович… показан как защитник православной веры, — а также как великий князь всей земли Русской. Мамай же показан не только как захватчик, но и как гонитель христианства, желающий уничтожить Русь как таковую… и в этом же тексте мы читаем благословение Сергия Радонежского, полученное Дмитрием Ивановичем за два дня до битвы. Тем самым подчеркивается богоугодность битвы, единство русского князя и православной Церкви…»
Таким образом, не только факт важен — было ли благословение, не было ли — но и более широкий культурный контекст вокруг всей этой ситуации. «В истории благословение Сергия стало символом единения народа, власти и Церкви перед лицом внешнего врага», — пишет Ольга Плотникова. Что это значит? А прежде всего то, что Церковь в целом поддержала Дмитрия Ивановича, идущего против ордынцев. И на протяжении многих поколений память об этом хранили как духовное сокровище.
Древнейший и самый достоверный летописный рассказ о битве на поле Куликовом содержит яркий зачин: «Мамай нечестивый люто гневавшийся на великого князя Дмитрия… собрался с силою многою, хотя пленити землю Русскую. Услышав об этом, князь великий Дмитрий Иванович, собрав множество воинов, пошел против них, хотя оборонить свою отчину и за святые церкви и за православную веру христианскую и за всю Русскую землю». Победив ордынцев и встав «на костях», Дмитрий Иванович, по слову той же летописи, «благодарил Бога и хвалил дружину свою, которая крепко билась с иноплеменниками… и дерзала по Боге за веру христианскую…» Видна очевидная христианская подоплека действий правителя. Он действует как защитник земли, веры и Церкви.
То же самое нетрудно разглядеть и в древней эпической поэме «Задонщина». Собираясь в поход, Дмитрий Иванович предстает защитником веры, и святые блаженные князья Борис и Глеб, его родня, споспешествуют его намерению. Вот так рассказывает об этом «Задонщина»: «Князь великий… вступив во златое свое стремя, и взяв свой меч в правую руку, помолился Богу и Пречистой Его матери. Солнце ему ясно на востоке сияет…, а Борис и Глеб молитву воздают за сродники своя…» Оглядывая дружину, правитель выражает уверенность: русские ратники готовы «головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую».
Одна из летописей сообщает, что благословение было князем получено, хотя и другим путем. За несколько суток до битвы в донской стан Дмитрия Ивановича прибыли посланцы от Сергия, доставившие «благословенную грамоту». Там, среди прочего, говорилось: «Поможет тебе Бог и Святая Троица!»
Таким образом, прав Николай Борисов: контекст истории с благословением таков, что князь чувствовал себя верным слугой Бога, видел поддержку Церкви и намеревался сыграть роль ее защитника. Благословение со стороны Сергия в подобных обстоятельствах выглядит уместным и естественным шагом.

***
Остается подвести итоги. Скорее всего, благословение в 1380 году было Дмитрием Ивановичем от Сергия так или иначе получено. Подробно об этом повествует одно лишь «Сказание о Мамаевом побоище», но более краткие рассказы есть в «Житии» Сергия и в одной из летописей. А это в сумме дает солидную опору для подобного вывода. Скорее всего, бывший боярин Александр Пересвет, послушником ли, схимником ли, действительно бился с Челубеем и пал с оружием в руках.
А значит, по сию пору история Куликовской битвы нерасторжимо связана с историей Троице-Сергиевой обители.

Будьте в курсе предстоящих событий и новостей!

Присоединяйтесь к группе - Добринский храм

Многие знают, что в Куликовской битве 1380 года, положившей начало освобождению Руси от ордынского ига, большую роль в успехе русского войска сыграли два монаха - Александр Пересвет и Андрей Ослябя. Но не всем известно, что ход знаменитой битвы Пересвета с Челубеем имеет несколько оценок и толкований.

Защитники родины из брянских бояр

Предположительно, оба инока происходили из брянских бояр и славились воинским мастерством. Возможно, Александр Пересвет стал монахом ещё в Ростовском Борисоглебском монастыре, а уже позже оказался вместе с Ослябей, принявшем в постриге имя Андрея, в Троице-Сергиевом монастыре и стал учеником знаменитого радонежского чудотворца.

Преподобный Сергий Радонежский благословил обоих монахов перед : «И дал он им вместо оружия тленного нетленное - крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золочённых возлагать его на себя».

Божественное заступничество

Битва на Куликовом поле должна была стать и стала решающим столкновением Руси с Ордой, властвовавшей над русскими землями почти полтора столетия. Великий поход на ордынцев был освящён духовным авторитетом «игумена земли русской» - преподобного Сергия. Именно к нему в Троицкую обитель отправился великий князь Дмитрий Иванович накануне сражения с Мамаем. Сергий Радонежский не только благословил князя на битву, но и предрёк победу, которая превратила московского правителя в великую историческую фигуру - в .

Зримым образом божественного заступничества должно было стать присутствие в московском войске троицких иноков-воинов - Пересвета и Осляби, отправленных в поход Сергием. Известие об их участии внесло дополнительное спокойствие в русское войско. Ещё большее успокоение внесла битва Пересвета с Челубеем. Это был ритуальный «поединок богатырей», результат которого расценивался обеими сторонами как знамение, предрекавшее исход всей битвы.

Погибли за правое дело

Существует несколько версий боя между Пересветом и Челубеем. Согласно одной из них, оба противника, на конях и с копьями, столкнулись друг с другом и мёртвыми рухнули наземь. По другому рассказу, Челубей пошёл на хитрость: его копьё оказалось длиннее, чем требовалось. Благодаря такой уловке противник сразу вышибался из седла и не имел никаких шансов достать обидчика. Но Александр Пересвет, зная это, снял доспехи и остался в одной схиме (монашеской накидке с изображением креста), осуществляя призыв преподобного Сергия воевать крестом, а не мечом. В итоге копьё Челубея пронзило инока, но благодаря этому Пересвет смог сблизиться с ордынцем, достать его и убить. Тот свалился с седла, а смертельно раненый монах сумел доехать до своих и только там испустил дух. Жертвенный подвиг Александра Пересвета вдохновил войско Дмитрия Донского на успех.

По одному из преданий, Андрей Ослябя также погиб в бою на Куликовом поле. Рассказывали, что инок первым ринулся в бой после гибели Пересвета. Он же отнёс раненого князя Дмитрия в сторону под берёзу, где его и нашли после сражения.

Причислены к лику святых

Александр Пересвет и Андрей Ослябя были погребены в Москве рядом с храмом Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове. Оба инока-воина причислены Русской Православной Церковью к лику святых. Их память совершается 7(20) сентября.

История двух монахов стала яркой иллюстрацией активного и плодотворного участия православной церкви в жизни страны. Память об этой победе русских войск сохраняется и благодаря реализации проектов Российского военно-исторического общества. В частности, Тульское отделение РВИО проводит большую работу по сохранению исторического ландшафта Куликова поля.