Короткая пронзительная жизнь..... Цесаревич Алексей

И забываются ошибки

И скорбь, терзающая нас,

При виде царственной улыбки

Твоих невинных, детских глаз.

30 июля (12 августа н. ст.) 1904 г. в Петергофе родился единственный сын последнего русского Государя Николая II и Государыни Александры Федоровны, наследник престола Российской империи Цесаревич Алексей.

Он был пятым и очень долгожданным ребенком царской четы, о котором они много и горячо молились, в том числе во время торжеств, посвященных прославлению прп. Серафима Саровского 17-19 июля 1903 г.

Первое обретение мощей Серафима Саровского,с участием Императора Николая II и императрицы Александры Федоровны, 1903 год

Царская семья перед Серафимом,картина священника Сергия Симакова

3 сентября 1904 г. в церкви Большого Петергофского дворца было совершено таинство Крещения Цесаревича с именем в честь свт. Алексия, митрополита Московского. По мнению ряда исследователей, наследник получил имя Алексей в память царя Алексея Михайловича (1645-1676). Восприемниками порфирородного младенца были английский и датский короли, германский император, а также русские Великие Князья.

Крещение цесаревича Алексея, сына Николая II, Ильяс Файзуллин

Поскольку Россия в этот период вела войну с Японией, все офицеры и солдаты Русской армии и флота провозглашались почетными крестными наследника. Согласно традиции в связи с рождением наследника учреждались благотворительные организации: военно-санитарный поезд имени наследника-цесаревича, Алексеевский комитет по оказанию помощи детям, потерявшим отцов в русско-японскую войну.

Воспитатель и учитель царских детей Пьер Жильяр в своих мемуарах вспоминает, как он впервые в феврале 1906 г. увидел Цесаревича, которому исполнилось тогда полтора года: «…Я уже готовился кончить свой урок с Ольгой Николаевной, когда вошла Императрица с Великим Князем Наследником на руках. Она шла к нам с очевидным намерением показать мне сына, которого я еще не знал. На лице ее сияла радость матери, которая увидела, наконец, осуществление самой заветной своей мечты. Чувствовалось, что она горда и счастлива красотой своего ребенка.

И на самом деле, Цесаревич был в то время самым дивным ребенком, о каком только можно мечтать, со своими чудными белокурыми кудрями и большими серо-голубыми глазами, оттененными длинными, загнутыми ресницами. У него был свежий и розовый цвет лица здорового ребенка, и когда он улыбался, на его круглых щечках вырисовывались две ямочки. Когда я подошел к нему, он посмотрел на меня серьезно и застенчиво и лишь с большим трудом решился протянуть мне свою маленькую ручку.

Во время этой первой встречи я несколько раз видел, как Императрица прижимала Цесаревича к себе нежным жестом матери, которая как будто всегда дрожит за жизнь своего ребенка; но у нее эта ласка и сопровождавший ее взгляд обнаруживали так ясно и так сильно скрытое беспокойство, что я был уже тогда поражен этим. Лишь много времени спустя мне пришлось понять его значение».

Страшная болезнь.

По линии матери Алексей унаследовал гемофилию, носительницами которой были некоторые дочери и внучки английской королевы Виктории (1837-1901). Заболевание стало очевидным уже осенью 1904 г., когда у двухмесячного младенца началось тяжелое кровотечение. Любая царапина могла привести к смерти ребенка; оболочки его артерий и вен была так слабы, что всякий ушиб, усиленное движение или напряжение могли вызвать разрыв сосудов и привести к роковому концу: падение, кровотечение из носа, простой порез - все, что для обыкновенного ребенка было бы пустяком, могло быть смертельным для Алексея.

Великая княжна Анастасия и Цесаревич Алексей

С самых первых лет жизни Цесаревичу требовался особый уход и постоянная бдительность, вследствие чего к нему по предписанию врачей были приставлены в качестве телохранителей два матроса с императорской яхты: боцман Деревенько и его помощник Нагорный

Цесаревич Алексей и боцман Деревенько

Фрейлина Государыни Анна Танеева писала: «Жизнь Алексея Николаевича была одной из самых трагичных в истории Царских детей. Он был прелестный, ласковый мальчик, самый красивый из всех детей. Родители и няня Мария Вишнякова в раннем детстве его очень баловали, исполняя малейшие капризы.

И это понятно, так как видеть постоянные страдания маленького было очень тяжело; ударится ли он головкой или рукой о мебель, сейчас же появлялась огромная синяя опухоль, показывающая на внутреннее кровоизлияние, причинявшее ему тяжкие страдания. Пяти-шести лет он перешел в мужские руки, к дядьке Деревенько. Этот, бывало, не так баловал, хотя был очень предан и обладал большим терпением.

Слышу голосок Алексея Николаевича во время его заболеваний: «Подними мне руку», или: «Поверни ногу», или: «Согрей мне ручки», и часто Деревенько успокаивал его. Когда он стал подрастать, родители объяснили Алексею Николаевичу его болезнь, прося быть осторожным. Но наследник был очень живой, любил игры и забавы мальчиков, и часто было невозможно его удержать. «Подари мне велосипед», - просил он мать. «Алексей, ты знаешь, что тебе нельзя!» - «Я хочу учиться играть в теннис, как сестры!» - «Ты знаешь, что ты не смеешь играть».Иногда Алексей Николаевич плакал, повторяя: «Зачем я не такой, как все мальчики?».

Алексей прекрасно понимал, что он может не дожить до совершеннолетия. Когда ему было десять лет, старшая сестра Ольга обнаружила его лежащим на спине и глядящим на облака. Она спросила, что он делает. «Мне нравится думать, размышлять», - ответил Алексей. Ольга спросила, о чем же ему нравится думать. «О, много о чем, - ответил мальчик, - я наслаждаюсь солнцем и красотой лета, пока могу. Кто знает, возможно, в один из этих дней я больше не смогу этого делать».

Жизнь в Царском Селе

Внешне Алексей напоминал Государыню и Великую Княжну Татьяну: у него были такие же тонкие черты лица и большие синие глаза. П. Жильяр описывает его следующим образом: «Алексею Николаевичу было тогда девять с половиной лет. Он был довольно крупен для своего возраста, имел тонкий, продолговатый овал лица с нежными чертами, чудные светло-каштановые волосы с бронзовыми переливами, большие сине-серые глаза, напоминавшие глаза его матери.

Он вполне наслаждался жизнью, когда мог, как резвый и жизнерадостный мальчик. Вкусы его были очень скромны. Он совсем не кичился тем, что был наследником престола, об этом он всего меньше помышлял. Его самым большим счастьем было играть с двумя сыновьями матроса Деревенько, которые оба были несколько моложе его.

У него была большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе.Я легко понимал, что те, которые не должны были, как я, внушать ему дисциплину, могли без задней мысли легко поддаваться его обаянию. В маленьком капризном существе, каким он казался вначале, я открыл ребенка с сердцем, от природы любящим и чувствительным к страданиям, потому что сам он уже много страдал».

Жительница Царского Села С.Я. Офросимова делится следующими впечатлениями: «Наследник Цесаревич имел очень мягкое и доброе сердце. Он был горячо привязан не только к близким ему лицам, но и к окружающим его простым служащим. Никто из них не видел от него заносчивости и резкого обращения. Он особенно скоро и горячо привязался именно к простым людям. Любовь его к дядьке Деревенько была нежной, горячей и трогательной. Одним из самых больших его удовольствий было играть с детьми дядьки и быть среди простых

С интересом и глубоким вниманием вглядывался он в жизнь простых людей, и часто у него вырывалось восклицание: «Когда буду царем, не будет бедных и несчастных! Я хочу, чтобы все были счастливы».

А.А. Танеева вспоминала: «Наследник принимал горячее участие, если и у прислуги стрясется какое-нибудь горе. Его Величество был тоже сострадателен, но деятельно это не выражал, тогда как Алексей Николаевич не успокаивался, пока сразу не поможет. Помню случай с поваренком, которому почему-то отказали в должности. Алексей Николаевич как-то узнал об этом и приставал весь день к родителям, пока не приказали поваренка снова взять обратно. Он защищал и горой стоял за всех своих».

В семь лет Алексей начал учиться. Занятиями руководила Государыня, которая сама выбрала учителей: законоучителем стал духовник императорской семьи протоиерей Александр Васильев, преподавателем русского языка - тайный советник П.В. Петров, преподавателем арифметики - статский советник Э.П. Цытович, преподавателем французского языка и гувернером - П. Жильяр, английский язык преподавали Ч. Гиббс и сама Александра Федоровна.

Духовник Царской Сеньи протоиерей Александр Васильев, 1912 год

Жизнь в Царском Селе носила тесный семейный характер: свита, за исключением дежурных фрейлин и командира сводно-гвардейского полка, во дворце не жила, и Царская семья, кроме случаев посещения родственников, собиралась за столом без посторонних и совершенно запросто. Уроки Цесаревича начинались в девять часов с перерывом между одиннадцатью и полуднем, во время которого наследник с воспитателем выезжали на прогулку в карете, санях или автомобиле. Затем занятия возобновлялись до обеда, после чего Алексей всегда проводил два часа на воздухе. Великие Княжны и Государь, когда был свободен, присоединялись к нему. Зимой Алексей веселился с сестрами, спускаясь с ледяной горы, построенной на берегу небольшого искусственного озера.

Так же, как и сестры, Цесаревич обожал животных. П. Жильяр вспоминает: «Он любил играть со своим ослом Ванькой, которого запрягали в маленькие санки, или со своей собакой Джой, темно-коричневой болонкой на низких лапках, с длинными, падающими почти до пола шелковистыми ушами. Ванька был бесподобное, умное и забавное животное. Когда Алексею Николаевичу захотели подарить осла, долго, но безрезультатно обращались ко всем барышникам в Петербурге; тогда цирк Чинизелли согласился уступить старого осла, который по дряхлости уже не годился для представлений. И вот таким образом Ванька появился при Дворе, вполне оценив, по-видимому, дворцовую конюшню. Он очень забавлял нас, так как знал много самых невероятных фокусов. Он с большой ловкостью выворачивал карманы в надежде найти в них сладости. Он находил особую прелесть в старых резиновых мячиках, которые небрежно жевал, закрыв один глаз, как старый янки.

Эти два животных играли большую роль в жизни Алексея Николаевича, у которого было очень немного развлечений. Он страдал главным образом от отсутствия товарищей. К счастью, его сестры, как я уже говорил, любили играть с ним; они вносили в его жизнь веселье и молодость, без которых ему было бы очень трудно. Во время дневных прогулок Государь, любивший много ходить, обыкновенно обходил парк с одной из дочерей, но ему случалось также присоединяться к нам, и с его помощью мы однажды построили огромную снеговую башню, которая приняла вид внушительной крепости и занимала нас в продолжение нескольких недель».

В четыре часа пополудни уроки возобновлялись вплоть до ужина, который подавался в семь часов для Алексея и в восемь - для остальных членов семьи. День заканчивался чтением вслух какой-нибудь любимой Цесаревичем книги.

Все близкие Алексея отмечали его религиозность. Сохранились письма цесаревича, в которых он поздравляет родных с праздниками, его стихотворение «Христос Воскрес!», посланное им бабушке, вдовствующей императрице Марии Федоровне. Из воспоминаний С.Я. Офросимовой: «Идет праздничная служба... Храм залит сиянием бесчисленных свечей. Цесаревич стоит на Царском возвышении. Он почти дорос до Государя, стоящего рядом с ним. На его бледное, прекрасное лицо льется сияние тихо горящих лампад и придает ему неземное, почти призрачное выражение. Большие, длинные глаза его смотрят не по-детски серьезным, скорбным взглядом... Он неподвижно обращен к алтарю, где совершается торжественная служба... Я смотрю на него, и мне чудится, что я где-то видела этот бледный лик, эти длинные, скорбные глаза».

В 1910 г. Иерусалимский Патриарх Дамиан, зная о благочестии наследника, подарил ему на Пасху икону «Воскресение Христово» с частицами камней от Гроба Господня и Голгофы.

По словам П. Жильяра, Алексей был центром тесно сплоченной Царской семьи, на нем сосредотачивались все привязанности и надежды. «Сестры его обожали, и он был радостью своих родителей. Когда он был здоров, весь дворец казался как бы преображенным; это был луч солнца, освещавший и вещи, и окружающих. Счастливо одаренный от природы, он развивался бы вполне правильно и равномерно, если бы этому не препятствовал его недуг».

С.Я. Офросимова вспоминает: «Живость его не могла умериться его болезнью, и, как только ему становилось лучше, как только утихали его страдания, он начинал безудержно шалить, он зарывался в подушки, сползал под кровать, чтобы напугать врачей мнимым исчезновением… Когда приходили Княжны, в особенности Великая Княжна Анастасия Николаевна, начинались страшная возня и шалости. Великая Княжна Анастасия Николаевна была отчаянной шалуньей и верным другом во всех проказах Цесаревича, но она была сильна и здорова, а Цесаревичу запрещались эти опасные для Него часы детских шалостей».

Воспитание наследника престола

В 1912 г. во время отдыха в Беловежской пуще цесаревич неудачно прыгнул в лодку и сильно ушиб бедро: возникшая гематома долго не рассасывалась, состояние здоровья ребенка было очень тяжелым, о нем официально печатались бюллетени. Была реальная угроза смерти. «Императрица сидела у изголовья сына с начала заболевания, - пишет П. Жильяр, - нагибалась к нему, ласкала его, окружала его своей любовью, стараясь тысячью мелких забот облегчить его страдания. Государь тоже приходил, как только у него была свободная минута.

Он старался подбодрить ребенка, развлечь его, но боль была сильнее материнских ласк и отцовских рассказов, и прерванные стоны возобновлялись. Изредка отворялась дверь, и одна из Великих Княжон на цыпочках входила в комнату, целовала маленького брата и как бы вносила с собою струю свежести и здоровья. Ребенок открывал на минуту свои большие глаза, уже глубоко очерченные болезнью, и тотчас снова их закрывал.

Однажды утром я нашел мать у изголовья сына… Цесаревич, лежа в кроватке, жалобно стонал, прижавшись головой к руке матери, и его тонкое, бескровное личико было неузнаваемо. Изредка он прерывал свои стоны, чтобы прошептать только одно слово «мама», в котором он выражал все свое страдание, все свое отчаянье. И мать целовала его волосы, лоб, глаза, как будто этой лаской она могла облегчить его страдания, вдохнуть ему немного жизни, которая его покидала. Как передать пытку этой матери, беспомощно присутствующей при мучениях своего ребенка в течение долгих часов смертельной тревоги...»

Согласно мнению многих людей, окружавших Царевича Алексея, он обладал сильной волей, которая была не просто наследным качеством, но развилась и окрепла из-за частых физических страданий, причиняемых ребенку страшной болезнью. Болезнь стала своеобразным воспитателем маленького мученика. По словам Анны Танеевой, «частые страдания и невольное самопожертвование развили в характере Алексея Николаевича жалость и сострадание ко всем, кто был болен, а также удивительное уважение к матери и всем старшим».

Однако при всей своей доброте и сострадательности мальчик не терпел, когда к нему как к наследнику престола относились с недостаточным уважением. С.Я. Офросимова рассказывает следующий эпизод: «Цесаревич не был гордым ребенком, хотя мысль, что он будущий царь, наполняла все его существо сознанием своего высшего предназначения. Когда он бывал в обществе знатных и приближенных к Государю лиц, у него появлялось сознание своей царственности.

Однажды Цесаревич вошел в кабинет Государя, который в это время беседовал с министром. При входе наследника собеседник Государя не нашел нужным встать, а лишь, приподнявшись со стула, подал Цесаревичу руку. Наследник, оскорбленный, остановился перед ним и молча заложил руки за спину; этот жест не придавал ему заносчивого вида, а лишь царственную, выжидающую позу. Министр невольно встал и выпрямился во весь рост перед Цесаревичем. На это Цесаревич ответил вежливым пожатием руки. Сказав Государю что-то о своей прогулке, он медленно вышел из кабинета, Государь долго глядел ему вслед и, наконец, с грустью и гордостью сказал: «Да, с ним вам не так легко будет справиться, как со мной».

По воспоминаниям Юлии Ден, фрейлины и подруги Государыни, будучи еще совсем маленьким мальчиком, Алексей уже осознавал, что он наследник: «Однажды, когда он играл с Великими Княжнами, ему сообщили, что во дворец пришли офицеры его подшефного полка и просят разрешения повидаться с Цесаревичем. Шестилетний ребенок, тотчас оставив возню с сестрами, с важным видом заявил: «Девицы, уйдите, у наследника будет прием».

Клавдия Михайловна Битнер, дававшая наследнику уроки в Тобольске, так вспоминала о Цесаревиче: «Я любила больше всех Алексея Николаевича. Это был милый, хороший мальчик. Он был умненький, наблюдательный, восприимчивый, очень ласковый, веселый и жизнерадостный, несмотря на свое часто тяжелое болезненное состояние…

Он привык быть дисциплинированным, но не любил былого придворного этикета. Он не переносил лжи и не потерпел бы ее около себя, если бы взял власть когда-либо. В нем были совмещены черты отца и матери. От отца он унаследовал его простоту. Совсем не было в нем никакого самодовольства, надменности, заносчивости. Он был прост.

Но он имел большую волю и никогда бы не подчинился постороннему влиянию. Вот Государь, если бы он опять взял власть, я уверена, забыл бы и простил поступки тех солдат, которые были известны в этом отношении. Алексей Николаевич, если бы получил власть, этого бы никогда им не забыл и не простил и сделал бы соответствующие выводы.

Он многое понимал и понимал людей. Но он был замкнут и сдержан. Он был страшно терпелив, очень аккуратен, дисциплинирован и требователен к себе и другим. Он был добр, как и отец, в смысле отсутствия у него возможности в сердце причинить напрасно зло.

В то же время он был бережлив. Как-то однажды он был болен, ему подали кушанье, общее со всей семьей, которое он не стал есть, потому что не любил это блюдо. Я возмутилась. Как это не могут приготовить ребенку отдельно кушанье, когда он болен. Я что-то сказала. Он мне ответил: «Ну вот еще! Из-за меня одного не надо тратиться».

Любимая Ставка. Знакомство с военной жизнью

По традиции великие князья в день своего рождения становились шефами или офицерами гвардейских полков. Алексей стал шефом 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, а позже и других воинских частей и атаманом всех казачьих войск. Государь знакомил его с русской военной историей, устройством армии и особенностями ее быта, организовал отряд из сыновей нижних чинов под руководством «дядьки» Цесаревича Деревенько и сумел привить наследнику любовь к военному делу.

Алексей часто присутствовал при приеме депутаций и на смотрах войск, а в годы Первой мировой войны с отцом посещал действующую армию, награждал отличившихся бойцов, сам был награжден серебряной Георгиевской медалью 4-й степени.

20 июля 1914 г. президент Французской Республики Р. Пуанкаре вручил наследнику ленту ордена Почетного легиона. В Петрограде в Зимнем дворце работали два учреждения имени Алексея - госпиталь и Комитет единовременных пособий больным и раненым воинам, также его имя носили многие военные лазареты.

Почти весь 1916 г. Цесаревич провел с отцом в ставке верховного главнокомандующего в Могилеве. По мнению А.А. Мордвинова, флигель-адъютанта Николая II, наследник «обещал быть не только хорошим, но и выдающимся монархом». П. Жильяр вспоминает: «После смотра Государь подошел к солдатам и вступил в простой разговор с некоторыми из них, расспрашивая их о жестоких боях, в которых они участвовали.

Алексей Николаевич шаг за шагом следовал за отцом, слушая со страстным интересом рассказы этих людей, которые столько раз видели близость смерти. Его обычно выразительное и подвижное лицо было полно напряжения от усилия, которое он делал, чтобы не пропустить ни одного слова из того, что они рассказывали.

Присутствие наследника рядом с Государем возбуждало интерес в солдатах, и когда он отошел, слышно было, как они шепотом обмениваются впечатлениями о его возрасте, росте, выражении лица и т.д. Но больше всего их поразило, что Цесаревич был в простой солдатской форме, ничем не отличавшейся от той, которую носила команда солдатских детей».

Английский генерал Хенбери-Вильямс, с которым Цесаревич подружился в Ставке, опубликовал после революции свои мемуары «Император Николай II, каким я его знал». О своем знакомстве с Алексеем он пишет: «Когда я впервые увидел Алексея Николаевича в 1915 г., ему было около одиннадцати лет. Наслышавшись рассказов о нем, я ожидал увидеть очень слабого и не слишком шустрого мальчика. Он действительно был хрупкого сложения, поскольку был поражен болезнью. Однако в те периоды, когда наследник был здоров, он был жизнерадостным и проказливым, как и любой мальчуган его возраста…

Цесаревич Алексей в Могилеве

Царевич носил защитную форму, высокие русские сапоги, гордый тем, что похож на заправского солдата. Он обладал превосходными манерами и свободно говорил на нескольких языках. Со временем его робость прошла, и он стал обращаться с нами, как со старинными друзьями.

Всякий раз, здороваясь, Царевич для каждого из нас придумывал какую-нибудь шутку. Подойдя ко мне, он имел обыкновение проверять, все ли пуговицы на моем френче застегнуты. Естественно, я старался оставлять одну или две пуговицы незастегнутыми. В этом случае Царевич останавливался и замечал мне, что я «снова неаккуратен». Тяжело вздохнув при виде такой неряшливости с моей стороны, он застегивал мои пуговицы, чтобы навести порядок».

После посещений Ставки любимой пищей Цесаревича стали «щи и каша и черный хлеб, которые едят все мои солдаты», как он всегда говорил. Ему каждый день приносили пробу щей и каши из солдатской кухни Сводного полка. По воспоминаниям окружающих, Цесаревич съедал все и еще облизывал ложку, сияя от удовольствия и говоря: «Вот это вкусно - не то, что наш обед». Иногда, не притронувшись ни к чему за столом, он тихонько пробирался к зданиям царской кухни, просил у поваров ломоть черного хлеба и втихомолку делил его со своей собакой.

Из Ставки же Цесаревич привез некрасивого, песочного цвета с белыми пятнами, котенка, которого назвал Зубровкой и в знак особой привязанности надел на него ошейник с колокольчиком. Юлия Ден пишет о новом любимце Цесаревича: «Зубровка не был особым почитателем дворцов. Он то и дело дрался с бульдогом Великой Княжны Татианы Николаевны, которого звали Артипо, и опрокидывал на пол все семейные фотографии в будуаре Ее Величества. Но Зубровка пользовался привилегиями своего положения. Что с ним стало, когда Императорскую Семью отправили в Тобольск, неизвестно».

В газете «Кронштадтский Вестник» от 7 ноября 1915 г. была помещена статья под заголовком «Наша надежда», посвященная пребыванию наследника в Ставке. В ней описывались дни Алексея: «…После обедни Государь вместе с наследником и свитой пошел домой пешком. Улыбка, взгляд, походка юного наследника, его привычка помахивать левой рукой - все это напоминало манеры Государя, от которого ребенок их перенял. Несмотря на военное время и частые поездки с державным родителем по фронтам, Цесаревич продолжал учиться…

Цесаревич Алексей со своими воспитателями в поезде

В классной комнате, где проходят занятия с наставниками, атмосфера доброжелательства. Учителя прощают ребенку его привычку оставлять на уроки свою собаку по кличке Джой и кота. «Котик» - так его зовут - присутствует на всех уроках своего хозяина. После занятий игра в горелки с друзьями. Он не выбирает их по происхождению. Как правило, это дети простолюдинов. Узнав, что родители их в чем-то нуждаются, наследник часто говорит гувернеру: «Я попрошу папу помочь им». И в храм, и из храма отец с наследником ходят вместе. В религии ребенок черпает ясность взглядов, простоту в отношениях со всеми людьми».

Сам Государь император Николай II делал очень многое для воспитания в сыне внимания и сострадания к людям. П. Жильяр описывает следующий случай: «На возвратном пути, узнав от генерала Иванова, что неподалеку находится передовой перевязочной пункт, Государь решил прямо проехать туда. Мы въехали в густой лес и вскоре заметили небольшое здание, слабо освещенное красным светом факелов. Государь, сопутствуемый Алексеем Николаевичем, вошел в дом, подходил ко всем раненым и с большой добротой с ними беседовал. Его внезапное посещение в столь поздний час и так близко от линии фронта вызвало изумление, выражавшееся на всех лицах.

С П. Жильяром в Ставке. 1916 год

Один из солдат, которого только что вновь уложили в постель после перевязки, пристально смотрел на Государя, и, когда последний нагнулся над ним, он приподнял единственную свою здоровую руку, чтобы дотронуться до его одежды и убедиться, что перед ним действительно Царь, а не видение. Алексей Николаевич стоял немного позади своего отца. Он был глубоко потрясен стонами, которые он слышал, и страданиями, которые угадывал вокруг себя».

2 (15 н. ст.) марта 1917 г. было получено известие об отречении Николая II от престола за себя и за сына в пользу Михаила Александровича, младшего брата Государя. П. Жильяр вспоминает: «… Было заметно, как она [Государыня] страдает при мысли о том, как ей придется взволновать больных Великих Княжон, объявляя им об отречении их отца, тем более что это волнение могло ухудшить состояние их здоровья.

Последние уроки Государя-отца

С 8 марта 1917 г. Царская Семья находилась под арестом в Царском Селе, а 1 августа была отправлена в ссылку в Тобольск, где находилась в заключении в доме губернатора. Здесь Государю удалось осуществить мечту о том, чтобы самому заняться воспитанием сына. Он давал уроки Цесаревичу в мрачном доме в Тобольске. Уроки продолжались в нищете и убожестве екатеринбургского заточения, куда императорскую семью перевезли весной 1918 г.

Жизнь Царской Семьи в доме инженера Н.К. Ипатьева была подчинена строгому тюремному режиму: изоляция от внешнего мира, скудный продовольственный паек, часовая прогулка, обыски, враждебность стражи. Еще в Тобольске Алексей упал с лестницы и получил тяжелые ушибы, после которых долго не мог ходить, а в Екатеринбурге его болезнь сильно обострилась.

В обращении с Алексеем – Сталин ласково называл его «Косыга», так как он был его племянником, а иногда Сталин при всех называл его Царевичем!

Прошла очередная годовщина «массовой профанации» которую устраивают враги России, вдалбливая «ложь об убийстве Царской Семьи», и мало кто задумывается над тем, а кому выгодно, чтобы Правда о Спасении Царской Семьи ни в коем случае не выползла наружу, и почему им так хочется, чтобы Царь был именно убит!

А что плохого для России сделал Царь, чтобы Господь попустил его смерть – да ничего!

Но в ход идут все «придумки», особенно иудея Антония Храповицкого, настоящая фамилия которого Блюм, выдумавшего «новый догмат о царе-искупителе», за что он был осуждён старыми архиереями, но этот лжедогмат в 90-е годы «внедрили» в умы Православных, забывая о том, что лишь Господь Исус Христос является Искупителем!

Антоний Храповицкий 1927 год

Да и самой канонизации Царской Семьи ещё по сути не было – ведь это Право имеет лишь Поместный Собор, а на архиерейском соборе в 2000 году – Редигер всего лишь использовал «канонизацию» как прикрытие при освящении храма Соломона!

Нынешняя верхушка Московской Патриархии (МП) ни при каких условиях Царскую Семью не прославит – ведь это для них будет смерти подобно! Серафим Саровский в своём письме, которое 2 августа 1903 года, вручила Государю Николаю II, – игумения Дивеевского монастыря Мария Ушакова, – описал, что он сам Царя прославит, при своём пришествии, а не нынешняя верхушка МП… Но давайте обо всём по порядку:

Долгие годы шла полемика между Янкелем Михайловичем Юровским и Михаилом Александровичем Медведевым (Кудриным), кто из них «всадил пулю в Николая II».

Дело дошло до Контрольной Комиссии ЦК ВКП(б), пока Сталин не прекратил эти дискуссии. Из письма Юровского, адресованного из кремлевской больницы лично Сталину, явствует, что ни Юровский, ни Медведев не только не убивали Царя, но даже не присутствовали при этом…

В письме сообщалось, что он, М. А. Медведев и его зам по ДОН, Григорий Петрович Никулин были настолько пьяны, что толком не помнят подробностей той ночи.

Он пытался сопровождать было верхом уполномоченного, но упал с лошади и сильно ушибся. В этом письме речь шла главным образом не о Царе, а о потере в Екатеринбурге каких-то чрезвычайно важных документов.

Юровский оправдывался, что уполномоченный увез эти документы с собой. Существовало опасение, что Юровский или кто-то из его людей переправил эти документы за границу Парвусу. Судя по содержанию письма, фамилия была известна и Юровскому и Сталину, но в письме указывается только, что человек этот был Немцем.

Юровский долгое время жил в Германии и уверял, что это был офицер Кайзеровской армии, которых было много в тогдашнем ленинском окружении.

Юровский в этом письме сознается, что уже гораздо позднее, в году, он точно не помнит 21 или 22 он став уже начальником Гохрана, был вызван к Ленину. И тот его якобы спросил, он ли расстрелял Николая II и его Семью?

По словам Юровского, он хотел объяснить Ильичу, как это дело было, но тот сказал:

«Вы, вы расстреляли батенька. Напишите мне об этом доклад, и чтобы все было правдоподобно…».

Юровский придумывал рапорт целую неделю, а потом отдал лично Ленину. Так и родился общеизвестный рапорт Юровского и никто из тех, кого считали причастными к расстрелу Царской Семьи, понятия не имели, где она.

В Софии, после революции, в здании Священного Синода, на площади Св. Александра Невского проживал духовник Высочайшей Фамилии Владыка Феофан (Быстров).

Владыка никогда не служил панихиду по Августейшему Семейству, и говорил своему келейнику, что Царская Семья жива! и даже в апреле 1931 г., ездил в Париж на встречу с Государем Николаем II и с людьми, которые освободили Царскую Семью из заточения. Владыка Феофан также говорил, что со временем Род Романовых будет восстановлен, но по женской линии!

Возможно ли было бежать или быть вывезенными из дома Ипатьева? Оказывается, да!

Неподалеку стояла фабрика, в 1905 г., хозяин на случай захвата революционерами, прорыл к ней подземный ход.

При разрушении дома Ельциным, после решения Политбюро, бульдозер провалился в тоннель, о котором никто не знал.

Область производила все: от стратегических ракет до бактериологического оружия, и была заполнена подземными городами скрывающимися под индексами:

«Свердловск-42», а таких «Свердловсков» было более двухсот.

Царскую Семью из Екатеринбурга в Пермь, вывозили начальник ЧК Екатеринбурга Фёдор Николаевич Лукоянов и командующий Уральским Фронтом Рейнгольд Язепович Берзин. Об этом много материалов собрали следователи Намёткин, Кирстаи Сергеев.

После привоза Царской Семьи в Москву из Перми, она была поселена на улице Большая Ордынка дом 17, и охранялась людьми Троцкого.

Благодаря Сталину и офицерам Царской разведки, Царская Семья была выкрадена у людей Троцкого, на улице Большая Ордынка 17 и увезена в Серпухов, в дом Серго Орджоникидзе, особняк Коншиных, с благословения Митрополита Макария (Невского)!

Дочери Николая II, Мария и Анастасия (с именем Александра Николаевна Тугарёва), некоторое время жили в Глинской пустыни, затем Анастасия переехала в Волгоградскую (Сталинградскую) область и на хуторе Тугарёв, Новоаннинского района вышла замуж. Оттуда переселилась на ст. Панфилово где и похоронена 27. 06. 1980 г. Муж В. К. Анастасии – Василий Евлампиевич Перегудов погиб защищая Сталинград в январе 1943 г.

Братья Иван и Василий Перегудовы.

Мария переехала в Нижегородскую область, с. Арефино, там и похоронена 27. 05. 1954 г. Дочери Ольга и Татьяна находились в Дивеевском монастыре, под видом монахинь и пели на клиросе Троицкого храма. Дело в том, что Серафимо-Дивеевское подворье в Старом Петергофе было закрыто после революции, и хор переехал в Дивеево вместе с регентшей Агафьей Романовной Уваровой. По благословению игумении Дивеевского монастыря Александры (Траковской?-1904+1942), Уварова управляла хором монахинь, и взяла Татьяну и Ольгу к себе в хор. В 1929 г., Царских дочерей узнал кто-то из паломников, потому Татьяна и Ольга срочно были переправлены в Чимкент, где игуменией монастыря была Олимпиада. Далее их увезли в Бухару, откуда Татьяна переехала в Грузию, далее в Краснодарский Край, вышла замуж и проживала в Апшеронском и Мостовском районах, похоронена 21. 09. 1992 г. в селе Солёном Мостовского района.

А Ольга, через Узбекистан уехала в Афганистан с эмиром Бухары Сейид Алим-Ханом (1880+1944), оттуда в Финляндию к Вырубовой. С 1956 г. проживала в Вырице под именем Натальи Михайловны Евстигнеевой, где и почила в Бозе 16. 01. 1976 г..

Царица Александра Фёдоровна до 1927 г. находилась на Царской даче (Введенский Скит Серафимо-Понетаевского монастыря, Нижегородской области), и в то же время посещала Киев, Москву, Петербур г. Сухуми.

Александра Фёдоровна взяла имя Ксения (в честь Св. Ксении Григорьевны Петербургской (Петровой 1732+1803). Царевич Алексей – стал Алексеем Николаевичем Косыгиным (1904+1980). В семье Косыгиных из Подмосковья был старший сын Алексей, который умер, и Сталин легализовал Царевича под фамилией Косыгин!

В обращении с Алексеем – Сталин ласково называл его «Косыга», так как он был его племянником, а иногда Сталин при всех называл его Царевичем!

(Косыга - не косой на глаз, а косорукий, некудышний, не справляющийся с делом. что и оказалось на практике: вредительские реформы цесаревича привели к краху СССР, разрушили плановое хозяйство. RA)

Дважды Герой Социалистического Труда (1964,1974). Кавалер Большого креста ордена «Солнце Перу». В 1935 г., окончил Ленинградский текстильный институт; в 1937 г., – директор фабрики, в 1938 г., зав. отделом Ленинградского обкома партии, одновременно председатель исполкома Ленсовета. Жена Клавдия Андреевна Кривошеина (1908+1967), родственница А. А. Кузнецова. Дочь Людмила Алексеевна (1928-1990) была замужем за Джерменом Михайловичем Гвишиани (1928+2003). Сын Михаила Максимовича Гвишиани (1905+1966), с 1928 г. сотрудника ГПУ-НКВД Грузии. В 1937-38г г. заместитель председателя Тбилисского горисполкома. В 1938г. 1-й зам. Наркома внутренних дел Грузии. В 1938-1950г г. нач. УНКВД-УНКГБ-УМГБ Приморского края. В 1950-1953г г. нач. УМГБ Куйбышевской области. Внуки Татьяна и Алексей. Семья Косыгина дружила с семьями писателя Шолохова, композитора Хачатуряна, конструктора ракет Челомея.

В 1940-1960г г. (с перерывами) – зам. пред. Совнаркома – Совета Министров СССР. 1941 г. – заместитель председателя Совета по эвакуации промышленности в восточные районы СССР. С января по июль 1942 г. – уполномоченный Госкомитета обороны в Ленинграде; организовывал снабжение города, эвакуацию населения, промышленных предприятий и имущество Царского Села!

В 60гг. Царевич Алексей, понимая неэффективность существующей системы, предлагал переход от соцэкономики к реальной, учет реализованной (а не произведенной) продукции как основного показателя эффективности работы предприятий и т. п.

А. Н. Романов нормализовал отношения между СССР и Китаем во время конфликта на о. Даманский, встретившись в Пекине с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Алексей Николаевич посещал Веневский монастырь Тульской области, и общался с инокиней Анной, которая была на связи со всей Царской семьёй!

Он ей даже однажды подарил кольцо с бриллиантом, за чёткие предсказания, а незадолго до смерти приезжал к ней, и она ему сказала, что Он умрёт 18 декабря! 18. 12. 1980 г. смерть Царевича Алексея совпала с днём рождения Л. И. Брежнева, и в эти дни страна не знала, что Косыгин умер! Ненавидевшие Царевича евреи, предали его тело кремированию и потому, урна с прахом Цесаревича с 24. 12. 1980 г. покоится в Кремлёвской стене!

Алексей Николаевич создал крупный центр электроники на основе г. Зеленограда, но враги в Политбюро не дали ему довести до воплощения эту идею. И на сегодня Россия вынуждена закупать бытовую технику и компьютеры во всём мире. Он помогал Палестине, так как Израиль расширял границы за счёт земель арабов. Он воплотил в жизнь проекты освоения в Сибири газовых и нефтеносных месторождений, но евреи, члены Политбюро сделали главной строкой бюджета экспорт сырой нефти и газа, вместо экспорта продуктов переработки, как того хотел Косыгин (Романов), а затем Ротшильды через биржу «Форбс» став монополистами на сырьевые цены, опустили на мировом рынке цену барреля нефти до 8$, что породило кризис в конце 1980 гг. и стало одной из технических причин распада СССР.

А.Н. Косыгин (крайний справа в нижнем углу) царственной дланью направляет поток энергии на старца генсека Брежнева незадолго до смерти. Ю. Андропов и К. Черненко, будущие кратковременные правители СССР внимательно наблюдают эту сцену.

В 1946 г. Г. М. Маленков из-за плохой работы авиапрома в годы войны, провёл несколько месяцев в Средней Азии. Вместо него, начальником управления кадров ВКП(б), стал Алексей Александрович Кузнецов (1905+1950).

Это консолидировало Русскую группу, в которую входили Секретарь ЦК Андрей Александрович Жданов; пред. Госплана Николай Алексеевич Вознесенский (1903+1950/; зам. председателя Совмина СССР А. Н. Косыгин; 1-й секретарь Ленинградского обкома Пётр С. Попков (1903+1950/; И. С. Харитонов; Н. В. Соловьёв, Сергей А. Боголюбов (1907+1990/; пред. Совмина РСФСР Михаил И. Родионов (1907+1950). 31 августа 1948 г. неожиданно умер от инфаркта 52-летний А. А. Жданов, оставив вдовой жену Зинаиду Сергеевну Щербакову, сестру А. С. Щербакова.

Это дало силу евреям Кагановичу, Берии и Маленкову. В 1949 г. арестованы: Яков Фёдорович Капустин (1904+1950) – 2-й секр. Ленинградского горкома; 2-й секр. ЦК ВЛКСМ Всеволод Николаевич Иванов (1912+1950/; зам. пред. Саратовского облисполкома Пётр Николаевич Кубаткин (1907+1950), в 1946 г., нач. 1-го ГУ (ПГУ) МГБ СССР (внеш. разведка/; пред. Ленгорисполкома Пётр Георгиевич Лазутин (1905+1950).

Таисия Владимировна Закржевская (1908+1986), секретарь Куйбышевского райкома г. Ленинграда, арестованная в июле 1949 г. пережила преждевременные роды, и подписала сфабрикованные показания. Осуждена ВК ВС 1 октября 1950 г. на 10 лет. Дело её 30. 04. 1954 г. прекращено за отсутствием преступления, и она была освобождена.

В 1949 г. во время раскрутки Г. М. Маленковым «Ленинградского дела», Косыгин чудом уцелел и рассказал заместителю по Совету Министров Владимиру Новикову, как в 1950 году, во время следствия Микоян, тогда заместитель председателя Совета Министров СССР, «организовал длительную поездку Косыгина по Сибири и Алтайскому краю, якобы в связи с необходимостью усиления деятельности кооперации, улучшения дел с заготовкой сельхозпродукции».

Эту командировку Микоян согласовал со Сталиным, который так спас племянника и Цесаревича Алексея от смерти, надеясь, что М. Гвишиани не даст арестовать Алексея!

На снимке А.Н. Косыгин, Д. М. Гвишиани и дочь Косыгина Людмила.

Здесь следует отметить, что Джермен Михайлович Гвишиани, сын Михаила Гвишиани был зятем Косыгина, женившись на его дочери Людмиле в 1948 году. И возглавил Институт Системного Анализа РАН, стал академиком и был связным с США, принимая активное участие в реформах Косыгина, приведщих к гибели СССР

***

1 октября 1950г. Вознесенского и Кузнецова расстреляли вместе с Бадаевым Георгием Фёдоровичем (1909г. р.) и Никитиным Михаилом Никитичем (1902г. р.).

Казнь произошла в отсутствии Сталина, которого отравили и он слёг с высоким давлением в начале августа и до середины декабря 1950 г. не появлялся в Кремле!

У власти стали евреи: Маленков и Берия, при поддержке зампредсовмина Булганина, (застрелившего Сталина), курировавшего МО, и возвращённого в декабре 1949 г. с Украины в Москву – Хрущёва.

Молотов, Микоян и Каганович (формально, для вида) были выведены из бюро президиума Совмина. Триумвират – Булганин, Берия, Маленков – переносил решения основных вопросов из ЦК в Совмин, оставив за ВКП(б) вопросы идеологии.

Истины ради необходимо сказать, что первым узником был духовник Царской Семьи – Алексей Кибардин (1882+1964). 21. 01. 1950 г. его арестовали в Вырице, с формулировкой «за личное знакомство с Царской Семьёй» и он получил 25 лет.

На выпускном вечере курса, по разрешению Императора, присутствовали девушки из Института Благородных Девиц, и Алексею понравилась одна из них – Фаина, дочь настоятеля Собора в Царском Селе, профессора Духовной академии, мама которой преподавала в Институте Благородных Девиц. По существовавшей тогда в России традиции, перед рукоположением, необходимо было жениться. И в жёны Алексею, по Благословению Митрополита, отдали Фаину, повенчав их в Исаакиевском Соборе, где затем Алексей был зачислен в штат 41-м священником. Отец Алексей, окончил Духовную Академию, стал кандидатом Богословияи продолжив преподавательскую деятельность в Университете в 26 лет стал профессором по международному праву. Однажды отец Алексей получил приглашение ко Двору Его Императорского Величества. Карета ждала его у дома. В тот день сам Император Николай II принял отца Алексея и сообщил ему новость, потрясшую его:

«По разсмотрению Митрополита и по Нашему желанию вы избираетесь священником Двора и Духовником Императора. Не удивляйтесь, вас восемь лет готовили для этого: четыре года университета и четыре года священства за вами внимательно наблюдали и мы знаем о вас всё главное. Нам известна ваша семья, родители, ваша жизнь с самых пелёнок. Вас не на лёгкое место избрали, а на Крест. Это место очень опасное…Но вы знаете международное право, знаете законы и должны понимать, что останетесь без головы, если разгласите тайны, которые будут вам доверены.

Я буду на исповеди открывать вам самое сокровенное в своей жизни. Вы будете посвящены в тайны государственные, для меня очень удобно, что вы знаете языки и сможете быть моим переводчиком: будете сопровождать меня во всех поездках за границу; везде, где мы окажемся, будете служить и благословлять, совершать требы как священник. Вас избирают на Великое и Ответственное служение России». Алексей Кибардин сопровождал Императора, объехав с ним почти весь мир. Фаина Сергеевна во всех поездках сопровождала мужа. В 1945г. Митрополит Ленинградский Алексий, направил отца Алексея, в Вырицкий Казанский храм настоятелем, сказав: «Вам этот храм должен быть особенно близок, ведь его построили в честь 300-летия Дома Романовых»!

В 1899г. Императрица Александра Фёдоровна написала пророческое стихотворение:

В уединеньи и тиши монастыря, где ангелы-хранители летают,

вдали от искушений и греха Она живет, кого умершей все считают.

Все думают, Она уж обитает в Божественной небесной сфере.

Она за стенами монастыря ступает, покорная своей возросшей вере!

Стихотворение Царицы написанное в 20г: Зимняя ночь и трескучий мороз на дворе,

Ели и сосны безмолвно стоят в серебре.

Тихо, белюдно; ни звука не слышно кругом;

Бор вековой позабылся таинственным сном.

Жарко лампада пред Образом Спаса горит,

Старица Ксенья во мглу, в безпредельность глядит.

Видит она – лучезарный нездешний чертог;

В храмине стол установлен, стоит поперек:

Яства и чаши для званых стоят;

И со Исусом Двенадцать за брашной сидят,

А за столом, ближе всех, одесную Его,

Видит она Николая, Царя своего!

Кроток и светел Его торжествующий Лик,

Будто Он счастье желанное сердцем пости г.

Будто открылись Его светозарным очам,

Тайны, незримые нашим греховным глазам.

Блещет в алмазах Его драгоценный венец;

С плеч ниспадает порфиры червленный багрец;

Светел, как солнце, державный, ликующий взор;

Ясен, как неба лазурный простор.

Падают слезы из стареньких, слепеньких глаз:

"Батюшка Царь, помолись Ты, кормилец, за нас!"

Шепчет старушка, и тихо разверзлись уста;

Слышится слово, заветное слово Христа:

"Дщерь, не печалься; Царя твоего возлюбя,

Первым поставлю Я в Царстве Святых у Себя!

До 1927г. Царская Семья встречалась на камнях Св. Серафима Саровского, рядом с Царской дачей, на территории Введенского Скита Серафимо-Понетаевского монастыря.

В 20-30гг. Николай II в г. Дивеево останавливался по адресу ул. Арзамасская д. 16, в доме Александры Ивановны Грашкиной – схимонахини Домники (1906+2009).

Сталин построил дачу в Сухуми рядом с дачей Царской Семьи и приезжал туда для встреч с Императором и двоюродным братом Николаем II. В форме офицера Николай II бывал в Кремле у Сталина, о чём подтверждал генерал ФСО (9-е уаравление) – Ватов.

Маршал Маннергейм, став президентом Финляндии, сразу вышел из войны, так как тайно общался с Императором, а в рабочем кабинете Маннергейма висел портрет Николая II!

Об освобождении Царской Семьи ведали и духовные лица: Патриарх Св. Тихон. Духовник Царской Семьи с 1912 г. о. Алексей (Кибардин 1882+1964) проживая в Вырице окормлял прибывшую туда из Финляндии в 1956 г. старшую дочь Ольгу (Наталию).

Митрополит Иоанн Ладожский (Снычев+1995) окормлял в г. Самаре дочь Анастасии – Юлию, а совместно с Архимандритом Иоанном (Масловым+1991) окормлял и Царевича Алексея! Протоиерей Василий (Швец+2011), окормлял дочь Ольгу.

Императрица Александра Фёдоровна, под именем Ксении с 1927 г. до своей кончины в 1948 г. проживала в г. Старобельске, Луганской области, иноческий постриг приняла с именем Александры, в Старобельском Святотроицком монастыре. Императрица встречалась со Сталиным, который сказал Ей следующее: «Живите спокойно в городе Старобельск, но вмешиваться в политику не надо».

Покровительство Сталина спасало Царицу, когда на неё местные чекисты заводили уголовные дела. На имя Царицы из Франции и Японии регулярно поступали денежные переводы. Императрица получала их и передавала в пользу четырёх детских садиков. Это подтверждали бывший управляющий Старобельским отделением Госбанка Руф Леонтьевич Шпилёв и главбух Клоколов.

Императрица рукодельничала, изготовляя кофточки, шарфики, а для изготовления шляпок ей присылали из Японии соломку; всё это делалось по заказам местных модниц.

В 1931 г. Царица явилась в Старобельский окротдел ГПУ и заявила, что в Берлинском рейхсбанке на её счету имеется 185. 000 марок, и, кроме того, в Чикагском банке 300. 000 долларов; все эти средства она-де желает передать в распоряжение Советского правительства при условии, если оно обеспечит ей старость. Заявление Императрицы было переадресовано в ГПУ УССР, которое поручило так называемому «Кредит-бюро» вести переговоры с заграницей о получении этих вкладов!

Когда в 1942г. Старобельск оккупировали Немцы, Императрица в этот же день была приглашена на завтрак к генералу Клейсту, который предложил ей переехать в Берлин, на что Царица с достоинством ответила: «Я Русская и хочу умереть у себя на родине».

Тогда ей предложили выбрать любой дом в городе,- какой она пожелает: не гоже, мол, такой особе ютиться в тесной землянке. Но она и от этого отказалась.

Единственное, на что Царица согласилась,- пользоваться услугами Немецких медиков.

Правда, комендант города всё же велел установить у жилища Императрицы табличку с надписью на Русском и Немецком: "Не безпокоить Её Величество", чему она была очень рада, поскольку в её землянке за ширмой находились… раненые Советские танкисты. Немецкое лекарство очень пригодилось. Танкистов удалось выходить, и они благополучно перешли линию фронта. Пользуясь расположением оккупационных властей, Царица Александра Фёдоровна спасла много военнопленных и местных жителей, которым грозила расправа.

Но всю жизнь Царица всем задавала вопросы о Распутине, как-бы от второго лица.

Этот вопрос мучил Её всю жизнь, Она пыталась понять у современников каков их взгляд на прошлое, признавала, что влияние Распутин имел на Императрицу почти неограниченное!

Сын младшей дочери Николая II – Анастасии – Михаил Васильевич Перегудов (1924+2001), был комиссован из-за ранения, и вернувшись с фронта работал архитектором, по его проекту был построен железнодорожный вокзал в Сталинграде-Волгограде!

Брат Царя Николая II, Великий Князь Михаил Александрович, сбежал из Перми прямо под носом у ЧК. Сначала он жил в Белогорье, а затем переехал в Вырицу, где и почил в Бозе 3 апреля 1949г. Благодаря Сталину Царскую Семью не смог уничтожить Берия, также знавший про ее спасение, и готовивший свой вариант «монархии» в России!

Некоторое время назад; специалисты знали об этом раньше, стало известно о существовании 10 томов из старых архивов КГБ, в которых есть сведения о том, что захоронения в районе Коптяков были организованы ЧК в 1919 г. и НКВД в 1946 г., с далеко идущими целями. Что же это за цели?

Оказывается семья Леониды Георгиевны Багратион-Мухранской принадлежала не к Белым, а к совпатриотическим эмигрантам, почему в 1923 г., и вернулась из эмиграции в Советскую Грузию.

Там жила сестра Леониды – Нина Теймуразовна Гегечкори (1905+1991) – жена Лаврентия Павловича Берии. Бывший в 1926г. Итальянским консулом в Тифлисе П. Кварони утверждал, что жена Берии – сестра жены нынешнего претендента на Российский престол.

Его жена являлась к тому же еще и племянницей Ноя Жордания – бывшего министра иностранных дел меньшевистского правительства Грузии, именно он и был организатором мятежа в Грузии в 1924 г., подавленного Сталиным. После поражения Жордания эмигрировал во Францию, туда же опять уехала и Леонида Георгиевна.

Есть один интересный эпизод, когда на западе немецкие танковые клинья уже рассекали советскую территорию, в ночь на 23. 06. 1941 г. в Томске был арестован старший из шести братьев Пепеляевых – Аркадий. Его брат Виктор был премьером в правительстве Колчака.

Личные письма, дневник и материалы следствия по делу Царской Семьи, после смерти Виктора, расстрелянного вместе с Колчаком, жена отдала на сохранение Аркадию, перед отъездом в Китай.

Во время ремонта дома Аркадия, наемный работник случайно обнаружил в отдушине фундамента эти документы, и немедленно отнес их в ВЧК.

Невзирая на то, что шла война и были дела поважнее, Берия уточнял все тонкости этого дела и готовил почву «Кирилловичам». Ведь находясь в эмиграции Кирилл Владимирович, самовольно в 1924 г. объявил себя наследником престола, а его сын Владимир Кириллович был мужем Леониды Георгиевны – сестры жены Берии.

Когда КГБ возглавил Ю. В. Андропов (Флеккенштейн), большое влияние при нем получил гробокопатель Юлиан Семенов, который вырыл Леонида Андреева, Шаляпина, рыл землю в поисках Янтарной комнаты, размышляя, что бы ему еще вырыть. Наконец вспомнил рассказ о захоронениях в районе Коптяков – отца, близкого к Дзержинскому чекиста.

Но поскольку копать под своей настоящей фамилией ему было неэтично, он подарил эту потрясающую идею своему коллеге по детективам и другу Гелию Рябову.

В 1976-79г г. группой «энтузиастов», возглавляемой Александром Николаевичем Авдониным и Г. Т. Рябовым (+2015), проводилась работа по поиску останков Семьи Императора Николая II.

Поиски вели «законспирировано», «основой» послужили найденные Рябовым и Авдониным «редкие книги о расстреле Царской Семьи»! Собчак (Финкельштейн +2000), будучи мэром Петербурга совершил грандиознейшее преступление, выдав свидетельства о смерти Николая II и членов его семьи Леониде Георгиевне, еще в 1996 г., даже не дождавшись выводов «официальной комиссии» Немцова.

После чего и сбежал в Мадрид к Леониде Георгиевне и Марии Владимировне, где произвёл помолвку своей дочери Ксении с сыном Марии Владимировны – Георгием.

Там же в Мадриде Собчак (Финкельштейн), к тому же стал «адвокатом» при «монаршем дворе», для чего собственно и прибыл в Мадрид к «кирилловичам».

В Генпрокуратуру 01. 12. 2005 г. было подано заявление о «реабилитации Императора Николая II и членов его семьи», по поручению «княгини» Марии Владимировны её адвокатом Г. Ю. Лукьяновым, сменившим на этом посту Анатолия Собчака.

«Защита прав и законных интересов» императорского дома в России началась с 1995 г., покойной "княгиней" Леонидой Георгиевной, которая по поручению дочери – нынешней «главы российского императорского дома», обратилась с заявлением о госрегистрации смерти членов Императорского дома, убитых в 1918-1919г г. и выдачи свидетельств об их смерти».

Ротшильды “пробили” в декабре 2008 г. в совет директоров «Норникеля» сына Марии Владимировны – Георгия Гогенцоллерна, для его раскрутки в России!

Преступление совершил лжепатриарх Алексий II (Редигер), зная о том, что Царская Семья была жива, он, 22. 06. 1997 г. благословил Георгия Гогенцоллерна принять присягу на верность России в Ипатьевском монастыре г. Костромы. Но Патриоты их не пустили внутрь обители, сорвав мероприятие. Тогда Редигер отправил Георгия вместе с «мамой и бабушкой» в Иерусалим, где Гоша 9. 04. 1998 г. «патриарху Иерусалимскому Диодору – давал присягу на верность России».

Редигер не только не предпринял никаких мер для того, чтобы остановить деятельность комиссии Ярова-Немцова, но наоборот только способствовал ее работе, направив официального представителя от МП Митрополита Ювеналия в эту комиссию.

Прославление Царской Семьи хотя и произошло при Редигере на Архиерейском Соборе, но это было всего лишь прикрытие для «освящения» храма Соломона.

Царя в лике Святых может прославить только Поместный Собор, потому что Царь выразитель Духа всего народа, а не только Священства, вот почему решение Архиерейского Собора 2000 г., должно быть утверждено Поместным Собором!

По древним канонам, прославлять Божиих угодников можно после того, как на их могилах происходят исцеления от разных недугов; после этого проверяется как жил тот или иной подвижник. Если он жил праведно, то исцеления происходят от Бога, если нет, эти исцеления делает бес, и они потом обернутся вновь болезнями.

Для того, чтобы убедиться на собственном опыте, нужно поехать на могилу Императора Николая II, в Нижний Новгород на кладбище "Красная Этна", где он был похоронен 26. 12. 1958г. Отпевал и хоронил Государя знаменитый старец Григорий (Долбунов+1996).

Кого сподобит Господь попасть на могилу и исцелиться, тот на собственном опыте сможет убедиться. Перенос Его мощей ещё предстоит на федеральном уровне!

Свой вклад в "похоронное" дело внесла Генеральная Прокуратура, в лице следователя Владимира Соловьева, который со слов «несуществующих свидетелей» сразу установил «место захоронения Царской Семьи», также быстро он потом нашёл «убийцу» депутата Госдумы Л. Я. Рохлина – его жену Т. П. Рохлину, абсолютно не причастную к этому!

В конце 2015 г. Соловьёв был отстранён от главы Следственной Комиссии!

После смертей Н. Неволина, Б. Ельцина, экс-лжепатриарха А. Редигера, экс-лжепатриарха Диодора, В. Черномырдина (Шлеера), А. Собчака (Финкельштейна), А. Нагорного (Гребенского), Б. Немцова (Эйхмана), Д. Рокфеллера, Д. Ротшильда, Е. Примакова (Киршблата), Г. Селезнёва, Г. Рябова некрологи в СМИ ждут А. Чубайса, А. Воловика, В. Лебедева, С. Степашина, П. Иванова, В. Соловьёва, лже-патриарха В. Гундяева, Н. Патрушева, В. Мединского и Ю. Ярова, уже недалёк от помешательства и Э. Радзинский после автокатастрофы получивший инфаркт; умерли и выдававшие себя за сына Алексея – адмирал В. Дальский и за дочь Царя, Анастасию – Н. Билиходзе!

Завкафедрой биологии Уральской медакадемии Олег Макеев сказал: «Генетическая экспертиза через 90 лет не только сложна в силу изменений, происшедших в костной ткани, но и не может дать абсолютного результата даже при тщательном ёе выполнении. Методика, использованная в уже проведённых исследованиях, до сих пор ни одним судом в мире не признаётся как доказательство»!

Более того, на Урале специфическая почва, и любые человеческие останки растворяются в ней полностью за очень короткий промежуток, максимум – около 30 лет!

Зарубежная экспертная комиссия по расследованию судьбы Царской Семьи, созданная в 1989 г. под председательством Петра Николаевича Колтыпина-Валловского заказала исследование ученым Стэнфордского университета и получила данные о несоответствии ДНК «екатеринбургских останков». Комиссия предоставила для анализа ДНК фрагмент пальца В. К. Св. Елизаветы Федоровны Романовой, мощи которой хранятся в Иерусалимском храме Марии Магдалины.

«Сестры и их дочери должны иметь идентичные митохондриальные ДНК, однако результаты анализа останков Елизаветы Федоровны не соответствуют опубликованным ранее ДНК предполагаемых останков Александры Федоровны и её дочерей», – таков вывод ученых.

Эксперимент проводил международный коллектив ученых под руководством доктора Алека Найта, молекулярного систематика из Стэнфордского университета с участием генетиков Восточно-Мичиганского университета, Лос-Аламосской национальной лаборатории при участии доктора наук Льва Животовского, сотрудника Института общей генетики РАН.

Лев Животовский подчеркнул: «образцы старой ДНК на самом деле были (загрязнены) свежей ДНК, исказившей анализ. После смерти организма ДНК начинает быстро разлагаться, (рубиться) на части, и чем больше времени проходит, тем больше укорачиваются эти части. Через 80 лет, без создания специальных условий, отрезки ДНК длиной больше 200-300 нуклеотидов не сохраняются.

А в 1994 г. при анализе выделили отрезок в 1.223 нуклеотида!

Таким образом, подчеркнул Петр Колтыпин-Валловской: «генетики вновь опровергли результаты экспертизы, проводившейся в 1994 г. в Британской лаборатории, на основании которой был сделан вывод о принадлежности Царю Николаю II и его Семье «екатеринбургских останков»!

Японские ученые представили Московской Патриархии результаты своих исследований!

7. 12. 2004 г. в здании МП епископ Дмитровский Александр, викарий Московской Епархии, встретился с доктором Тацуо Нагаи.

Возглавляемая доктором Нагаи исследовательская группа взяла образец засохшего пота с одежды Николая II, хранящейся в Екатерининском дворце Царского Села, и произвела его митохондриальный анализ. Кроме того был произведён митохондриальный анализ ДНК волос, кости нижней челюсти и ногтя большого пальца захороненного в Петропавловском соборе В. К. Георгия Александровича, младшего брата Николая II.

Сопоставила ДНК со спилов костей, захороненных в 1998 г., в Петропавловской крепости, с образцами крови родного племянника Императора Николая II Тихона Николаевича, а также с образцами пота и крови самого Царя Николая II.

Выводы доктора Нагаи: «мы получили результаты, отличные от результатов, полученных докторами Питером Гиллом и Павлом Ивановым по пяти пунктам»!

В 1999 г. в февральском номере Калининградской газеты «Ведомости Православной Жизни» была опубликована статья Николая Васильевича Маслова: «Духовная безопасность России. В этой статье он рассказал, что Царская Семья не была убита.

Во время покушения на Цесаревича Николая II в Японии в 1891 г. там остался Его платок с запёкшейся кровью. Выяснилось, что структуры ДНК со спилов в 1998 г. в первом случае разнятся со структурой ДНК как во втором, так и в третьем случаях.

Дело в том, что «его дядя» Иоанн Маслов, был выходцем из Глинской пустыни, где были Царские дочери Мария и Анастасия, а затем он исполнял роль духовника Царевича – Алексея Николаевича Романова и во всё это посвятил Николая Васильевича, который с октября 2009 г. по октябрь 2010 г. исполнял обязанности мэра города Сергиев Посад, где находится Троице-Сергиева Лавра. На территории Лавры есть могила его дяди о. Иоанна (Маслова+1991) – одного из последних духовников Царской Семьи!

Знаменитый старец Серафим (Тяпочкин) – всем своим ученикам говорил: Царская Семья осталась жива!

Митрополит Ульяновский Прокл – также всем своим духовным чадам рассказывал, что Семья Царя вся была жива и проживала на территории СССР.

В городе Печоры, на улице Приграничной дом №1 жил протоиерей Василий (Швец+2012), живая легенда РПЦ и свидетель Советской эпохи в жизни Царской Семьи, который знал все тонкости Спасения Царской Семьи и всегда всем говорил:

«Царская Семья Осталась Жива»!

Также утверждал и Архиепископ Брестский и Кобринский Константин, подчёркивавший, что Семья Царя осталась жива, при этом приводил примеры Пророчества на этот счёт Преподобных Авеля Суздальского, Иоанна Кронштадтского и Серафима Оранского!

Много может поведать и ныне живущий архимандрит Казанской ключевой пустыни в Мордовии – Илларион, в миру Царёв Иван Дмитриевич, который работал много лет рядом с Царевичем и был помощником Косыгина по финансам!

Тайна Спасения Царской Семьи – поставит всё с головы на ноги и восстановит всё попранное как в России, так и во всём мире!

Сергей Желенков, историк царской семьи

По материалам газеты

В эти документы входили векселя, акции, счета, по ним можно было проследить куда, когда и сколько было отправлено денег или золота. Один экземпляр, мать Николая II, Мария Федоровна положила на сохранение в один из Швейцарских банков, доступ к которым есть у наследников!

Резервное правительство РФ во главе с О. Лобовым прибыло в один из Свердловсков в самый напряженный день «путча» 20. 08. 1991г. Ротшильды были уверены, что если Белый Дом с Ельциным захватят, управление велось бы с глубины нескольких десятков метров под землей, из запасного пункта. По указу Ельцина руководство КГБ СССР за три дня сменило три руководителя: сначала КГБ СССР подчинили российскому КГБ, затем на сутки был назначен Л. Шебаршин, руководитель ПГУ, а уж 22 августа прибыл В. Бакатин с мандатом председателя КГБ.

Михаил Андреевич Парвицкий (Невский), род. 1835г. в с. Шапкино Владимирской губернии, Ковровского уезда, умер в Николо-Угрешском монастыре1926 г. 16. 04. 1957 г. мощи Макария были перевезены из с. Котельники в Троице-Сергиеву лавру! В 1891 г. проездом в Томске из Японии, Цесаревич Николай II посетил могилу старца Федора Кузьмича (Александра I), а через Епископа Томского Макария (Невского) пожертвовал: крестильный ящик с принадлежностями, дароносицу, Евангелие, сребропозлащенные крест и кадило, священническое облачение из шёлка и пелена для стола, портфель для метрик и бумаг. В ответ иереи Гавриил Оттыгашев и Стефан Борисов поднесли Цесаревичу: Евангелие от Матфея на алтайском языке в бархатном переплете, два сборника духовных песнопений «Лепта» и икону Божией Матери «Достойно Есть»! 25. 11. 1912 г., Николай II, назначил Архиепископа Макария Митрополитом Московским и Коломенским, священноархимандритом Свято-Троицкой Сергиевой лавры и членом Святейшего Синода. В 1917 г., Митрополит Макарий был незаконно удален Временным Правительством из Святейшего Синода. В 1920 г., Патриарх Тихон присвоил ему пожизненно титул Митрополита Алтайского!

15. 11. 2011 из могилы В. К. Ольги, Её мощи частично были похищены бесноватым, но были возвращены в Казанский Храм. Потому 6. 10. 12г, оставшиеся нетленные мощи были изъяты из могилы на кладбище, присоединены к похищенным и перезахоронены возле Казанского храма.

1882 г. в Омске, в семье Священника Кибардина родился сын Алексей. С детства проявились у него выдающиеся способности и особенная память: он запоминал труднейшие тексты с первого прочтения, во время учёбы ничего не записывал, всё оставалось в памяти. Алексей поступил в Университет на филологическое отделение, где быстростал одним из лучших стдентов. Благодаря своим способностям, он оказался на особом учёте университетского начальства и ему предложили перейти на отделение иностранных сношений, где учились дети высокопоставленных родителей; на этом отделении готовили кандидатов для дипломатической службы. В 21 год, Алексей успешно защитил кандидатскую диссертацию. К тому времени он в совершенстве знал французский, немецкий, английскийи итальянский языки. После окончания Университета, защитил докторскую диссертацию по международному праву. Он знал, все конституции, изучил законы многих стран и мог быть послан в любую страну, но поскольку считал, что Миссия должна быть и Духовной, то он экстерном сдал экзамены за духовную семинарию. Духовник Алексея, преподававший в Университете Закон Божий, был и официальным наставником студентов учившихся на отделении международных сношений (в то время учились одни мужчины), а также заместителем Петербургского Митрополита, однажды предложил Алексею рукоположение в священники.

Сейчас от этого монастыря, закрытого в 1927 г. силами НКВД осталась крестильня. Всех инокинь переселили в монастыри, Арзамаса и Понетаевки! А иконы, драгоценности, колокола и др. имущество вывезли в Москву.

Василий Белавин, 1865+1925, возведен на Патриарший престол 21. 11. 1917 г.

Ляндерс Семён Александрович (1907+1968), секр. и пом. Н. Бухарина и С. Орджоникидзе. С 1941 г., сотр. ред. газ. "Известия". В 1946-49г г., гл. ред. Изд-ва иностр. лит-ры. В 1951-54г г., находился в заключении. С 1955 г., зам. директора Гослитиздата. С 1963 г., консультант Правления СП СССР.

Гелий Трофимович Рябов начинал день с объезда свалок и мусорок. Там он нашёл картины «Пахарь в поле», «Пётр в молодости» и «Бухарские этюды». Привёл их в должный вид и подарил Министру ВД Николаю Анисимовичу Щёлокову. После чего был назначен советником Щёлокова по культурным ценностям. Это позволило ему попасть в архивы МГБ, хранившиеся тогда в МВД, где он и ознакомился с материалами Берии, делавшего захоронения в районе Коптяков. Умер Рябов как раз в тот день, когда должны были перезахоронить Алексея и Марию…но вместо похорон царских детей похоронили главного афериста!

Наказание Божие Собчака настигло, когда он парился в бане Светлогорской гостиницы Русь с двумя проститутками, одна из которых являлась – Мисс Калининград II000, для чего пил «виагру». К нему заехал губернатор Л. П. Горбенко и выпил с ним коньяка. После чего Собчак вдруг заснул и Горбенко сев за руль своего «600 мерса» рванул в Кёниг. Но ему пришлось вернуться, так как на мобильник ему позвонили врачи и сообщили о том, что Собчак умер. Горбенко не выпускал труп Собчака из Калининграда, пока экспертиза не установила, что причиной смерти был тромб, после смешения коньяка с «виагрой». Но мистическая связь здесь в том, что когда кортеж Собчака проезжал по ул. Карла Маркса, то с балкона дома № 5 внучка Царя Николая II произнесла следующее: «чтоб ты сдох гад»!

Тацуо Нагаи, доктор биологических наук, профессор, директор департамента судебной и научной медицины университета Китадзато (Япония). Родился 25. 12. 1940 г. Основные интересы его исследований лежат в области судебной медицины (судебная токсикология, идентификация личности по ДНК), клинической гематологии, медицинского законодательства и микробиологии. До 1987 г., он работал на медицинском факультете университета Токио и Академии медицинской технологии того же университета. С 1987 г., работает в университете Китадзато, является вице-деканом Объединённой школы медицинских наук, директором и профессором отдела клинической гематологии и отдела судебной медицины. Опубликовал 372 научные работы и выступил со 150 докладами на международных медицинских конференциях в различных странах. Член Королевского общества медицины в Лондоне. Осуществил идентификацию митохондриальной ДНК последнего Российского Императора Николая II.

Вот обложка "Нивы", где изображены, как бы разные персоны: Николай II и Георг V, как родственники, но очень похожие, но на самом деле ЭТО ОДИН человек. И "россиянам" и всему Мiру, УЖЕ тогда лгали и предлагали фальшивку. Так как готовились сдать и зачистить Российскую Империю, и строили секретно лучшее МЕТРО в мире для экстренной эвакуации в Царском Селе!

Кто построил метро в Царском селе.Тайны дворцовых переворотов.

И даже следы "давнишнего фотошопа" видны на старой обложке и фото!

И ещё, детали к общей картине:

Николай II состоял на военной службе Великобритании. От британских монархов Николай II имел чины адмирала флота (1908) и фельдмаршала британской армии (1915). И

адмирала флота (1908) и фельдмаршала британской армии (1915).

Ибо всё говорит о том, что история с пленением и ссылкой в Тобольск, и потом в Екатеринбург в Ипатьевский дом, это всего лишь ПОСТАНОВОЧНЫЙ СПЕКТАКЛЬ царской семейки.

А на самом деле, по линии собственного метро царствующие особы выехали в порт, и, как утверждала ещё тогда народная молва, смылись в Великобританию на линкоре. Где Николай II, был всего лишь, Георгом V, что и соответствует истине, но пока её трудно донести и даже опасно для мозгов революционных масс и прогрессивного человечества!

Новости

Королева Елизавета II с дочерью принцессой Анной.

Принцесса Анна скоро в России, в конце августа 2016 года будет встречаться с высшим руководством страны.

Британская принцесса Анна проедет по местам геноцида русского народа. Битва за Мировой престол продолжается.

В апреле сего года Россию посетила с тайным визитом королева Англии Елизавета II. Она вручила императорскую цепь (регалии монарха) тому человеку, которого Британия намеревалась посадить на Российский трон. СМИ сообщали, что этим человеком был Сергей Иванов, которого за подобные связи и сняли с занимаемой должности... Королевская Викторианская цепь. Принадлежала российскому императору Николаю II.

Материалы на КОНТе

И забываются ошибки
И скорбь, терзающая нас,
При виде царственной улыбки
Твоих невинных, детских глаз.

Единственного Сына Императора Николая II, дарованного Богом в ответ на долгую, усердную Родительскую молитву, наверное, без преувеличения можно назвать Самой притягательной и Самой неразгаданной Детской фигурой в русской истории. «Во время крещения с Младенцем произошел замечательный случай, обративший на себя внимания всех присутствующих, - писал игумен Серафим (Кузнецов). - Когда новорожденного Цесаревича помазывали святым миром, Он поднял Свою ручку и простер Свои пальчики, как бы благословляя присутствующих». Кем бы мог стать этот Мальчик, доживи Он до зрелости? Можно лишь предполагать, что для России вымолен был великий Царь. Но оборота «если бы» история не знает. И хотя мы понимаем, что фигура юного Царевича Алексея слишком ярка и необычна, все-таки обратимся к Его светлому образу, желая изыскать во взаимоотношениях этого Мальчика с окружающим миром пример для поучения и подражания.

«Отношение к женщинам - вот лучший способ проверить благородство мужчины. Он должен к каждой женщине относиться с уважением независимо от того, богатая она или бедная, высокое или низкое занимает общественное положение, и оказывать ей всяческие знаки уважения», - записала в дневнике Императрица Александра Феодоровна. Ей можно было писать подобные слова уверенно: пример мужского благородства, рыцарского отношения к женщине был всегда у нее перед глазами - Супруг, Император Николай II.
Очень важно, что и маленький Царевич Алексей с детства мог видеть уважительное отношение к женщинам со стороны человека, авторитет которого был для Него бесспорен. Государь не оставлял без внимания даже мелочей, благодаря которым возможно было преподнести Сыну урок, что явствует из забавного случая, рассказанного баронессой С. К Бухсгевден:
«Во время одной прогулки по берегу Днепра, при посещении Императорской Ставки Верховного главнокомандующего, Цесаревич, будучи в шаловливом настроении, вытащил у меня зонтик и бросил его в реку. Великая Княжна Ольга и я старались зацепить его палками и ветками, но так как он был раскрыт, то течением и ветром его подхватило, и не было под рукой ни лодки, ни плота, с которого можно было бы его поймать.
Неожиданно появился Государь. "Что это за представление?" - спросил Он, удивленный нашими упражнениями около воды. "Алексей бросил ее зонтик в реку, и это такой стыд, так как это ее самый лучший", - ответила Великая Княжна, старясь безнадежно зацепить ручку большой корявой веткой. Улыбка исчезла с лица Государя. Он повернулся к Своему Сыну: "Так в отношении дамы не поступают, - сказал Он сухо. - Мне стыдно за Тебя, Алексей. Я прошу извинения за Него, - добавил Он, обращаясь ко мне, - и Я попробую исправить дело и спасти этот злополучный зонтик".
К моему величайшему смущению, Император вошел в воду. Когда Он дошел до зонтика, вода была Ему выше коленей.»
Он передал его мне с улыбкой.
"Мне все же не пришлось плыть за ним! Теперь Я сяду и буду сушиться на солнце". Бедный маленький Царевич, красный от Отцовского резкого замечания, расстроенный, подошел ко мне. Он извинился, как взрослый.

В любой педагогической литературе мы прочтем, что необходимым условием для развития ребенка является его общение с товарищами Наверное, особенно важно это для мальчиков - будущих мужчин, социальная роль которых традиционно шире и ответственнее, чем у женщин. Впрочем, неумение установить первые контакты с ровесниками, дефицит общения с другими детьми может вредно отразиться на психике любого ребенка. Не менее важно, чтобы ребенок с детства учился выбирать себе товарищей сам, следуя своим симпатиям, а не «дружил» по родительскому приказу. В Царской Семье эта проблема стояла острее, чем в любой другой. Во-первых, мальчик был Наследником престола, во-вторых, Он был серьезно болен. Но именно по первой причине Родители не имели права превращать Сына в несчастное одинокое существо, «ребенка из оранжереи», растущего в изоляции от мира. Кроме того, Наследник был застенчив, и Государь хотел помочь Сыну избавиться от стеснительности. Родители могли бы попытаться решить проблему общения Сына, так сказать, «официально», искусственно составив ребенку компанию из детей Своих родственников. Ничего подобного Царь и Царица не допустили. Напротив, по воспоминаниям Танеевой, Императрица боялась за Сына и редко приглашала к нему двоюродных братьев, «резвых и грубых мальчиков. Конечно, на это сердились родные...». Зато Наследнику не возбранялось играть с сыновьями Своего пестуна матроса Деревенько, на что родные, надо полагать, сердились еще больше. Но Государь и Государыня, не принимавшие пересуды близко к сердцу, тем более не обращали на них внимания, когда речь шла о пользе Детей.
Серьезно обеспокоен был всеми проблемами своего Царственного воспитанника Его учитель и наставник Пьер Жильяр. Впоследствии Жильяр напишет, что Алексей Николаевич страдал от отсутствия товарищей. «Оба сына матроса Деревенко, Его обычные сотоварищи в играх, были гораздо моложе Его, и ни по образованию, ни по развитию ему не подходили. Правда, по воскресеньям и праздникам к нему приезжали двоюродные братья, но эти посещения были редки. Я несколько раз настаивал перед Императрицей в том, что это надо бы изменить. Были сделаны кое-какие попытки в этом смысле, но они ни к чему не привели. Правда, болезнь Алексея Николаевича крайне затрудняла выбор ему товарищей. К счастью, Его сестры, как я уже говорил, любили играть с ним, они вносили в Его жизнь веселье и молодость, без которых ему было бы очень трудно».
Видимо, проблему общения ребенка Жильяр считал достаточно важной, если в своих воспоминаниях упомянул о ней не единожды. Так, например, он рассказывает о том, как Царевич обрел наконец настоящего товарища - сына лейб-хирурга Деревенко (однофамильца матроса): «Между тем я был особенно озадачен приисканием Наследнику товарищей. Эту задачу было очень трудно разрешить. По счастью, обстоятельства сами собой отчасти пополнили этот пробел. Доктор Деревенко имел сына одних приблизительно лет с Наследником. Дети познакомились и вскоре подружились. Не проходило воскресенья, праздника или дня отпуска, чтобы они не соединялись. Наконец, они стали видеться ежедневно, и Цесаревич получил даже разрешение посещать доктора Деревенко, жившего на маленькой даче недалеко от дворца. Он часто проводил там всю вторую половину дня в играх со Своим другом и Его товарищами в скромной обстановке этой семьи среднего достатка. Нововведение подвергалось большой критике, но Их Величества не обращали на это внимания: Они Сами были так просты в Своей частной жизни, что могли только поощрять такие же вкусы Своих Детей».

Юлия Ден, однако, утверждает, что у Цесаревича, напротив, было много друзей «всех возрастов и всех сословий, которые играли с ним». Но называет лишь уже упомянутых нами двух сыновей матроса Деревенко, еще двух крестьянских мальчиков, к которым Алексей Николаевич был очень привязан, и своего сына Тити. Сын Лили Ден, по ее словам, носился «сломя голову с Наследником и получал от этого огромное удовольствие». С друзьями Царевич вел Себя очень вежливо и невысокомерно. «Наследник престола был столь же учтив, как и Его Сестры, - вспоминает Ден - Однажды мы с Государыней сидели в Ее лиловом будуаре, и вдруг из соседней комнаты послышались возбужденные голоса Цесаревича и Тити.
- Думаю, они сорятся, - проговорила Государыня и, подойдя к дверям, прислушалась. Потом со смехом повернулась ко мне - Вовсе они не сорятся, Лили. Алексей настаивает на том, чтобы первым в лиловую комнату вошел Тити, а добрый Тити и слышать об этом не желает!»
На самом деле круг общения Наследника был весьма узок. Самым близким Его детским другом был, по всей видимости, Коля Деревенко, который вместе с отцом последовал за арестованной Царской Семьей в Тобольск, затем в Екатеринбург. В Тобольске Коля был единственным, кто по воскресным дням допускался к Царской Семье, и очень скрашивал безрадостное существование Наследника в заточении.

«Перейдем к властительной части - к воле, - наставляет святитель Иоанн Златоуст в Слове о воспитании детей. - Не следует ни полностью отсекать ее у юноши, ни позволять ей проявляться во всех случаях, но будем воспитывать их с раннего возраста в том, чтобы, когда сами они подвергаются несправедливости, переносить это, если же увидят кого-либо обижаемым, то храбро выступить на помощь и должным.образом защитить истязаемого...Пусть не будет он ни изнеженным, ни диким, но мужественным и кротким».
Эти слова написаны как будто про Царевича Алексея Николаевича. Клавдия Михайловна Битнер, дававшая Наследнику уроки в Тобольске, так вспоминала о Нем: «Я любила больше всех Алексея Николаевича. Это был милый хороший мальчик. Он был умненький, наблюдательный, восприимчивый, очень ласковый, веселый и жизнерадостный, несмотря на Свое часто тяжелое болезненное состояние. Если Он хотел выучить что-либо, Он говорил: "Погодите, Я выучу". И если действительно выучивал, то это уже у Него оставалось и сидело крепко. Он привык быть дисциплинированным, но не любил былого придворного этикета. Он не переносил лжи и не потерпел бы ее около Себя, если бы взял власть когда-либо. В Нем были совмещены черты Отца и Матери. От Отца Он унаследовал Его простоту. Совсем не было в Нем никакого самодовольства, надменности, заносчивости. Он был прост. Но Он имел большую волю и никогда бы не подчинился постороннему влиянию. Вот Государь, если бы Он опять взял власть, я уверена, забыл бы и простил поступки тех солдат, которые были известны в этом отношении. Алексей Николаевич, если бы получил власть, этого бы никогда им не забыл и не простил и сделал бы соответствующие выводы.
Он многое понимал и понимал людей. Но Он был замкнут и сдержан. Он был страшно терпелив, очень аккуратен, дисциплинирован и требователен к Себе и другим.Он был добр, как и Отец, в смысле отсутствия у Него возможности в сердце причинить напрасно зло. В то же время Он был бережлив. Как-то однажды Он был болен, Ему подали кушанье, общее со всей Семьей, которое Он не стал есть, потому что не любил это блюдо. Я возмутилась. Как это не могут приготовить ребенку отдельно кушанье, когда Он болен. Я что-то сказала. Он мне ответил: "Ну вот еще. Из-за Меня одного не надо тратиться"»
Сильная воля у Царевича Алексея была наследным качеством, но она развилась и окрепла из-за частых физических страданий, причиняемых ребенку страшной болезнью. Болезнь вообще стала своеобразным воспитателем маленького мученика. Как пишет Анна Танеева, «частые страдания и невольное самопожертвование развили в характере Алексея Николаевича жалость и сострадание ко всем, кто был болен, а также удивительное уважение к Матери и всем старшим». Это при том, что Александра Феодоровна не могла быть с Сыном такой строгой, как Ей, быть может, хотелось бы.

Для начала приведем еще несколько воспоминаний. Анна Танеева: «Жизнь Алексея Николаевича была одной из самых трагичных в истории Царских Детей. Он был прелестный, ласковый Мальчик, самый красивый из всех Детей. Родители и Его няня Мария Вишнякова в раннем детстве Его очень баловали, исполняя Его малейшие капризы. И это понятно, так как видеть постоянные страдания Маленького было очень тяжело; ударится ли Он головкой или рукой о мебель, сейчас же появлялась огромная синяя опухоль, показывающая на внутреннее кровоизлияние, причинявшее ему тяжкие страдания. Пяти-шести лет Он перешел в мужские руки, к дядьке Деревенько. Этот, бывало, не так баловал, хотя был очень предан и обладал большим терпением. Слышу голосок Алексея Николаевича во время Его заболеваний: "Подними Мне руку", или: "Поверни ногу", или "Согрей Мне ручки", и часто Деревенько успокаивал Его. Когда Он стал подрастать, Родители объяснили Алексею Николаевичу Его болезнь, прося быть осторожным. Но Наследник был очень живой, любил игры и забавы мальчиков, и часто было невозможно Его удержать. "Подари Мне велосипед", - просил Он Мать. "Алексей, ты знаешь, что тебе нельзя!" - "Я хочу учиться играть в теннис, как Сестры!" - "Ты знаешь, что ты не смеешь играть". Иногда Алексей Николаевич плакал, повторяя: "Зачем Я не Такой, как все мальчики?"».
С.Офросимова: «Живость Его не могла умериться Его болезнью, и, как только Ему становилось лучше, как только утихали Его страдания, Он начинал безудержно шалить, Он зарывался в подушки, сползал под кровать, чтобы напугать врачей мнимым исчезновением. Только приход Государя мог Его усмирить. Сажая Отца к Себе на кровать, Он просил Его рассказать о занятиях Его Величества, о полках, Шефом которых Он был и по которым очень скучал. Он внимательно слушал рассказы Государя из русской истории и обо всем, что лежало за пределами Его скучной больничной постели. Государь с большой радостью и глубокой серьезностью делился с ним всем...

П. Жильяр: «Вот такова была ужасная болезнь, которой страдал Алексей Николаевич; постоянная угроза жизни висела над Его головой: падение, кровотечение из носа, простой порез - все, что для обыкновенного ребенка было бы пустяком, могло быть для Него смертельно.
Его нужно было окружать особым уходом и заботами в первые годы Его жизни и постоянной бдительностью стараться предупреждать всякую случайность. Вот почему к нему по предписанию врачей были приставлены в качестве телохранителей два матроса с Императорской яхты: боцман Деревенко и его помощник Нагорный, которые по очереди должны были за ним следить.
Когда я приступил к моим новым обязанностям, мне было не так-то легко завязать первые отношения с ребенком. Я должен был говорить с ним по-русски, отказавшись от французского языка. Положение мое было щекотливо. Не имея никаких прав, я не мог требовать подчинения.
Как я уже сказал, я был вначале удивлен и разочарован, не получив никакой поддержки со стороны Императрицы. Целый месяц я не имел от нее никаких указаний. У меня сложилось впечатление, что Она не хотела вмешиваться в мои отношения с ребенком. Этим сильно увеличилась трудность моих первых шагов, но это могло иметь то преимущество, что, раз завоевав положение, я мог более свободно утвердить свой личный авторитет. Первое время я часто терялся и даже приходил в отчаяние. Я подумывал о том, чтобы отказаться от принятой на себя задачи.
К счастью, я нашел в докторе Деревенко отличного советника, помощь которого мне была очень ценна. Он посоветовал мне быть терпеливее. Он объяснил, что вследствие постоянной угрозы жизни ребенка и развившегося в Императрице религиозного фатализма Она представила все течению времени и откладывала день ото дня Свое вмешательство в наши отношения, не желая причинять лишних страданий Своему Сыну, если Ему, быть может, не суждено было жить. У Нее не хватало храбрости вступать в борьбу с ребенком, чтобы навязывать Ему меня.
Я сам сознавал, что условия были неблагоприятны. Но, несмотря на все, у меня оставалась надежда, что со временем состояние здоровья моего воспитанника улучшится.
Тяжелая болезнь, от которой Алексей Николаевич только что начал оправляться, очень ослабила Его и оставила в Нем большую нервность. В это время Он был Ребенком, плохо переносившим всякие попытки Его сдерживать; Он никогда не был подчинен никакой дисциплине. Во мне Он видел человека, на которого возложили обязанность принуждать Его к скучной работе и вниманию и задачей которого было подчинить Его волю, приучив Его к послушанию. Его уже окружал бдительный надзор, который, однако, позволял Ему искать убежища в бездействии; к этому надзору присоединялся теперь новый элемент настойчивости, угрожавший отнять это последнее убежище. Не сознавая еще этого, Он это чувствовал. У меня создавалось вполне ясное впечатление глухой враждебности, которая иногда переходила в открытую оппозицию».
Как видим, не все шло благополучно. Болезнь, вместо того чтобы закалить характер мальчика (что и произошло впоследствии), могла полностью изломать Его и погубить благие задатки. Из приведенных фрагментов воспоминаний становится ясно, что особенно тяжело было живому, веселому ребенку постоянно сдерживать Свои мальчишеские порывы и ощущать Себя «не таким, как все мальчики». Тем не менее кажется, что гиперопека, которой подвергался маленький Царевич, была вполне обоснованна. Но так ли это было? Жильяр засомневался первым, тем более что с каждым днем он открывал в своем воспитаннике все новые и новые замечательные качества и все сильнее привязывался к нему:
«Тем временем дни шли за днями, и я чувствовал, как укрепляется мой авторитет. Я мог отметить у моего воспитанника все чаще и чаще повторявшиеся порывы доверчивости, которые были для меня как бы залогом того, что вскоре между нами установятся более сердечные отношения.
По мере того как ребенок становился откровеннее со мной, я лучше отдавал себе отчет в богатстве Его натуры и убеждался в том, что при наличии таких счастливых дарований было бы несправедливо бросить надежду...

Алексею Николаевичу было тогда девять с половиной лет. Он был довольно крупным для Своего возраста, имел тонкий, продолговатый овал лица с нежными чертами, чудные светло-каштановые волосы с бронзовыми переливами, большие сине-серые глаза, напоминавшие глаза Его Матери. Он вполне наслаждался жизнью, когда мог, как резвый и жизнерадостный мальчик. Вкусы Его были очень скромны. Он совсем не кичился тем, что был Наследником престола, об этом Он всего меньше помышлял. Его самым большим счастьем было играть с двумя сыновьями матроса Деревенко, которые оба были несколько моложе Его.
У Него была большая живость ума и суждения и много вдумчивости. Он поражал иногда вопросами выше Своего возраста, которые свидетельствовали о деликатной и чуткой душе. В маленьком капризном существе, каким Он казался вначале, я открыл ребенка с сердцем, от природы любящим.и чувствительным к страданиям, потому что Сам Он уже много страдал. Как только это убеждение вполне сложилось во мне, я стал бодро смотреть в будущее. Моя работа была бы легка, если бы не было окружавшей нас обстановки и условий среды».
А теперь на минуту оторвемся от воспоминаний Жильяра и вернемся в наше время. Откроем книгу современных психологов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой, много лет работающих с проблемными детьми. Вот что мы прочтем: «Так называемая гиперопека, когда родители окружают своего ребенка излишней заботой, сегодня явление достаточно распространенное... Ведь разрешать ребенку быть самостоятельным - это риск, и нередко огромный риск. То ли дело неусыпный надзор! Конечно, он отнимает много времени и сил, зато вы обеспечиваете себе спокойную жизнь и выглядите при этом почтенно в глазах окружающих... Что же касается риска, то без него, конечно, жить спокойнее вам. Но спокойствие-то за счет ребенка, о котором вы якобы так радеете. Ибо каждый его самостоятельный шаг есть репетиция. Чем больше репетиций, тем полноценнее сыграет он спектакль под названием "Жизнь". А на что его обрекаете вы?»
В приведенном отрывке речь шла о детях здоровых. А в случае с Наследником усиленная забота Родителей вовсе не кажется излишней. Но так не казалось Самому Царевичу Алексею, Которого, кстати, впереди ожидал не просто «спектакль под названием "Жизнь"», а труднейшая из ролей в этом спектакле - управление великой империей. И воспитатель Жильяр прекрасно понял Ребенка. Вернемся к его воспоминаниям:
«Я поддерживал, как уже об этом выше сказал, лучшие отношения с доктором Деревенко, но между нами был один вопрос, на котором мы не сходились. Я находил, что постоянное присутствие двух матросов - боцмана Деревенко и его помощника Нагорного - было вредно Ребенку. Эта внешняя сила, которая ежеминутно выступала, чтобы отстранить от Него всякую опасность, казалось мне, мешала укреплению внимания и нормальному развитию воли Ребенка. То, что выигрывалось в смысле безопасности, Ребенок проигрывал в смысле действительной дисциплины. На мой взгляд, лучше было бы дать Ему больше самостоятельности и приучить находить в Самом Себе силы и энергию противодействовать Своим собственным импульсам, тем более что несчастные случаи продолжали повторяться. Было невозможно все предусмотреть... Это был лучший способ, чтобы сделать из Ребенка, и без того физически слабого, человека бесхарактерного, безвольного, лишенного самообладания, немощного и в моральном отношении. Я говорил в этом смысле с доктором Деревенко. Но он был так поглощен опасением рокового исхода и подавлен, как врач, сознанием своей тяжелой ответственности, что я не мог убедить его разделить мои воззрения.
Только одни Родители могли взять на Себя решение такого вопроса, могущего иметь столь серьезные последствия для Ребенка. К моему великому удивлению, Они всецело присоединились ко мне и заявили, что согласны на опасный опыт, на который я сам решился лишь с тяжелым беспокойством. Они, без сомнения, осознавали вред, причиняемый существующей системой тому, что было самого ценного в Их Ребенке. Они любили Его безгранично, и именно эта любовь давала Им силу идти на риск какого-нибудь несчастного случая, последствия которого могли быть смертельны, лишь бы не сделать из Него человека, лишенного мужества и нравственной стойкости.
Алексей Николаевич был в восторге от этого решения. В Своих отношениях к товарищам Он страдал от постоянных ограничений, которым Его подвергали. Он обещал мне оправдать доверие, которое Ему оказывали.
Как ни был я убежден в правильности такой постановки дела, мои опасения лишь усилились. У меня было как бы предчувствие того, что должно было случиться...
Вначале все шло хорошо, и я начал было успокаиваться, как вдруг внезапно стряслось несчастье, которого мы так боялись. В классной комнате ребенок взлез на скамейку, поскользнулся и упал, стукнувшись коленкой об угол. На следующий день Он уже не мог ходить. Еще через день подкожное кровоизлияние усилилось, опухоль, образовавшаяся под коленом, быстро охватила нижнюю часть ноги. Кожа натянулась до последней возможности, стала жесткой под давлением кровоизлияния, которое стало давить на нервы и причиняло страшную боль, увеличивавшуюся с часу на час.
Я был подавлен. Ни Государь, ни Государыня не сделали мне даже тени упрека - наоборот, казалось, что Они всем сердцем хотят, чтобы я не отчаялся в задаче, которую болезнь делала еще более трудной. Они как будто хотели Своим примером побудить и меня принять неизбежное испытание и присоединиться к Ним в борьбе, которую Они вели уже так давно. Они делились со мной Своей заботой с трогательной благожелательностью».
Борьба за ребенка была выиграна. Никто не мог излечить болезнь неизлечимую, но из «маленького капризного существа», каким показался вначале Царевич Жильяру, возрос настоящий Христианин с чутким сердцем и сильной волей. Из года в год из Наследника возрастал бы Государь. Но ему суждено было иное. Так и не довелось созреть и раскрыться до конца этой удивительной, богатейшей натуре.
И. Степанов: «Несколько раз (в лазарете. - М. К) бывал Наследник. Здесь я не могу писать спокойно. Нет умиления передать всю прелесть этого облика, всю нездешность этого очарования. Не от мира сего. О нем говорили: "Не жилец!" Я в это верил и тогда. Такие дети не живут. Лучистые глаза, чистые, печальные и вместе с тем светящиеся временами какой-то поразительной радостью».
С Я. Офросимова: «Идет праздничная служба... Храм залит сиянием бесчисленных свечей. Цесаревич стоит на Царском возвышении. Он почти дорос до Государя, стоящего рядом с Ним. На Его бледное прекрасное лицо льется сияние тихо горящих лампад и придает ему неземное, почти призрачное выражение. Большие, длинные глаза Его смотрят не по-детски серьезным, скорбным взглядом... Он неподвижно обращен к алтарю, где совершается торжественная служба... Я смотрю на Него, и мне чудится, что я где-то видела этот бледный лик, эти длинные, скорбные глаза... Я напрягаю свою память и вдруг вспоминаю... Убиенные Борис и Глеб...»

Воспитание любого мальчика как будущего главы семьи должно заключаться в воспитании ответственности, самостоятельности, умении в нужной ситуации принять решение, ни на кого не оглядываясь. В то же время в нем необходимо воспитывать сострадание и чуткость и важное свойство - умение прислушиваться к мнению других людей. Мальчика нужно готовить к роли мужа, отца и хозяина дома. Для Царевича Алексея таким домом была вся Россия.
«Царица внушила Своему Сыну, что пред Богом все равны и гордиться Своим положением не должно, а надо уметь благородно держать Себя, не унижая Своего положения» (Игумен Серафим (Кузнецов). «Православный Царь-мученик»). Если бы Мать не приложила к этому стараний, то положение воспитателя Наследника, которое и так было непростым, стало бы еще сложнее.
«Я понимал ясне, чем когда-либо, насколько условия среды мешали успеху моих стараний. Мне приходилось бороться с подобострастием прислуги и нелепым преклонением некоторых из окружающих. И я был даже очень удивлен, видя, как природная простота Алексея Николаевича устояла перед этими неумеренными восхвалениями.
Я помню, как депутация крестьян одной из центральных губерний России пришла однажды поднести подарки Наследнику Цесаревичу. Трое мужчин, из которых она состояла, по приказу, отданному шепотом боцманом Деревенко, опустились на колени перед Алексеем Николаевичем, чтобы вручить Ему свои подношения. Я заметил смущение ребенка, который багрово покраснел. Как только мы остались одни, я спросил Его, приятно ли ему было видеть этих людей перед собою на коленях. "Ах нет! Но Деревенко говорит, что так полагается!"
Я переговорил тогда с боцманом, и ребенок был в восторге, что Его освободили от того, что было для Него настоящей неприятностью».
И. Степанов вспоминает: «В последних числах января 1917 года я был в царском Александровском дворце у гувернера Наследника Жильяра, и мы вместе с ним прошли к Цесаревичу. Алексей Николаевич с каким-то кадетом оживленно вел игру у большой игрушечной крепости. Они расставляли солдатиков, палили из пушек, и весь их бойкий разговор пестрел современными военными терминами: пулемет, аэроплан, тяжелая артиллерия, окопы и прочее. Впрочем, игра скоро кончилась, и Наследник с кадетом стали рассматривать какие-то книги. Затем вошла Великая Княжна Анастасия Николаевна... Вся эта обстановка детских двух комнат Наследника была проста и нисколько не давала представления о том, что тут живет и получает первоначальное воспитание и образование будущий русский Царь. На стенах висели карты, стояли шкафы с книгами, было несколько столов, стульев, но все это просто, скромно до чрезвычайности.
Алексей Николаевич, говоря со мной, вспоминал нашу с ним беседу, когда Он был в поезде с Государем осенью 1915 года на юге России: "Помните, вы Мне сказали, что в Новороссии Екатерина Великая, Потемкин и Суворов крепким узлом завязывали русское влияние, и турецкий султан навсегда потерял значение в Крыму и южных степях. Мне это выражение понравилось, и Я тогда же сказал об этом Папе. Я всегда Ему говорю, что Мне нравится".
Затем Наследник стал вспоминать Ставку.
Все это Наследник оживленно говорил и бодро и весело глядел Своими большими выразительными глазами. Да и вообще Алексей Николаевич имел здоровый и красивый вид. Он постоянно перебегал с одного места на другое».
Особенно ярко проявилось то, что мальчик много заботился о России, но мало - о Себе, в эпизоде, рассказанном Жильяром. Императрица поручила наставнику Царевича поведать тому об отречении Государя Николая от престола: «Я вхожу к Алексею Николаевичу и говорю ему, что Государь возвратится из Могилева и туда больше уже не поедет.

Отчего?
- Потому что Ваш Отец больше не хочет быть Верховным главнокомандующим

Эта весть Его очень огорчает, так как Он любил ездить в Ставку. Через некоторое время я добавляю:

Вы знаете, Алексей Николаевич, Ваш Отец больше не хочет быть Императором. Он смотрит на меня испуганно, стараясь прочесть на моем лице, что произошло.
- Как? Почему?
- Потому что Он очень устал и перенес много тяжелого в последние дни.
- Ах, да. Мама Мне говорила, что остановили Его поезд, когда Он ехал сюда. Но Папа будет Императором потом опять?

Я ему объясняю тогда, что Император отрекся в пользу великого князя Михаила, который отрекся в свою очередь.

Но тогда кто же будет Императором?
- Я не знаю... теперь - никто.

Ни одного слова о Себе, ни одного намека на Свои права как Наследника. Он густо покраснел и волнуется.
После нескольких минут молчания Он говорит:

Если больше нет Императора, кто же будет управлять Россией?

Я ему объясняю, что образовалось Временное правительство, которое будет заниматься делами Государства до созыва Учредительного собрания, и что тогда, может быть, Его дядя Михаил взойдет на престол. Лишний раз я поражаюсь скромности и великодушию этого ребенка».
Однако скромность маленького Царевича совершенно не мешала Его осознанию Себя Наследником престола. Довольно известен эпизод, о котором рассказала С.Я.Офросимова: «Цесаревич не был гордым ребенком, хотя мысль, что Он будущий Царь, наполняла все Его существо сознанием Своего высшего предназначения. Когда Он бывал в обществе знатных и приближенных к Государю лиц, у Него появлялось сознание Своей царственности.
Однажды Цесаревич вошел в кабинет Государя, который в это время беседовал с министром. При входе Наследника собеседник Государя не нашел нужным встать, а лишь, приподнявшись со стула, подал Цесаревичу руку. Наследник, оскорбленный, остановился перед ним и молча заложил руки за спину; этот жест не придавал ему заносчивого вида, а лишь царственную, выжидающую позу. Министр невольно встал и выпрямился во весь рост перед Цесаревичем. На это Цесаревич ответил вежливым пожатием руки. Сказав Государю что-то о Своей прогулке, Он медленно вышел из кабинета, Государь долго глядел ему вслед и наконец с грустью и гордостью сказал: "Да. С ним вам не так легко будет справиться, как со Мной"».
Согласно воспоминаниям Юлии Ден, Алексей, будучи еще совсем маленьким мальчиком, уже осознавал, что Он Наследник:
« Ее Величество настаивала на том, чтобы Цесаревича, как и Его сестер, воспитывали совершенно естественно. В повседневной жизни Наследника все происходило буднично, без всяких церемоний, Он был Сыном Родителей и Братом Своих Сестер, хотя подчас было забавно наблюдать за тем, как Он изображает из Себя взрослого. Однажды, когда Он играл с Великими Княжнами, Ему сообщили, что во дворец пришли офицеры Его подшефного полка и просят разрешения повидаться с Цесаревичем. Шестилетний ребенок, тотчас оставив возню с сестрами, с важным видом заявил: "Девицы, уйдите, у Наследника будет прием"».

Да, можно полагать, что при Государе Алексее Николаевиче был бы порядок. Этот Царь мог бы быть очень популярен в народе, так как воля, дисциплинированность и осознание собственного высокого положения сочетались в натуре Сына Николая II с добросердечием и любовью к людям.
А. А. Танеева: «Наследник принимал горячее участие, если и у прислуги стрясется какое-нибудь горе. Его Величество был тоже сострадателен, но деятельно это не выражал, тогда как Алексей Николаевич не успокаивался, пока сразу не поможет. Помню случай с поваренком, которому почему-то отказали в должности. Алексей Николаевич как-то узнал об этом и приставал весь день к Родителям, пока не приказали поваренка снова взять обратно. Он защищал и горой стоял за всех Своих».
С Я. Офросимова: «Наследник Цесаревич имел очень мягкое и доброе сердце. Он был горячо привязан не только к близким ему лицам, но и к окружающим Его простым служащим. Никто из них не видел от Него заносчивости и резкого обращения. Он особенно скоро и горячо привязался именно к простым людям. Любовь Его к дядьке Деревенько была нежной, горячей и трогательной. Одним из самых больших Его удовольствий было играть с детьми дядьки и быть среди простых солдат. С интересом и глубоким вниманием вглядывался Он в жизнь простых людей, и часто у Него вырывалось восклицание: "Когда буду Царем, не будет бедных и несчастных, Я хочу, чтобы все были счастливы".
Любимой пищей Цесаревича были "щи и каша и черный хлеб, которые едят все Мои солдаты"", как Он всегда говорил. Ему каждый день приносили пробу щей и каши из солдатской кухни Сводного полка; Цесаревич съедал все и еще облизывал ложку. Сияя от удовольствия, Он говорил:"Вот это вкусно - не то, что Наш обед". Иногда почти ничего не кушая за царским столом, Он тихонько пробирался со Своей собакой к зданиям царской кухни и, постучав в стекло окон, просил у поваров ломоть черного хлеба и втихомолку делил Его со Своей кудрявой любимицей».
П. Жильяр: «Мы выезжали тотчас после завтрака, часто останавливаясь у выезда встречных деревень, чтобы смотреть, как работают крестьяне. Алексей Николаевич любил их расспрашивать; они отвечали ему со свойственными русскому мужику добродушием и простотой, совершенно не подозревая, с Кем они разговаривали».

Наследник обожал Отца, и Государь в «счастливые дни» мечтал о том, чтобы Самому заняться воспитанием Сына. Но по ряду причин это было невозможно, и первыми наставниками Алексея Николаевича стали мистер Гиббс и месье Жильяр. Впоследствии, когда обстоятельства изменились, Государю удалось осуществить Свое желание.
Он давал уроки Цесаревичу в мрачном доме в Тобольске. Уроки продолжались в нищете и убожестве екатеринбургского заточения. Но, пожалуй, самым важным уроком, который извлекли Наследник и остальные члены Семьи, был урок веры. Именно вера в Бога поддерживала их и давала силы в ту пору, когда Они лишились Своих сокровищ, когда друзья покинули их, когда Они оказались преданными той самой страной, важнее которой для них не существовало на свете ничего.

Марина Кравцова "Воспитание на примере святых Царственных Мучеников"

Как ни странно, о гемофилии, тяжелой наследственной болезни, которой страдал цесаревич Алексей, нам известно гораздо лучше, чем современникам императорского семейства в начале ХХ века. Императрица Александра Федоровна старалась всеми силами утаить болезнь своего долгожданного и любимого сына от общества. И в результате люди просто не понимали мотивов ее поступков...

В 1912 году в России широко и торжественно отмечали столетие Бородинской битвы и победы в войне 1812 года. По завершении торжеств Николай II вместе с женой и детьми отправился в уединенные западные имения - сперва в Беловеж, а потом в польскую Спалу. После смерти Александра III его близкие здесь почти не бывали, слишком тяжелые ассоциации рождали места, в которых отец провел последние месяцы жизни. Но на этот раз императорская семья задержалась в охотничьих угодьях гораздо дольше, чем поначалу планировалось - до наступления зимы...
Окружающие удивлялись, почему государь вдруг решил искать уединения, но дело объяснялось просто - у цесаревича Алексея обострилась его тяжкая наследственная болезнь, а Александра и Николай как обычно старались скрыть ухудшение здоровья мальчика от широких общественных кругов. В столице или на оживленном черноморском берегу болезнь наследника трудно было бы скрыть, и дело получило бы широкую огласку, а в лесном «охотничьем домике» лишь узкий круг лиц знал о том, что происходит в царской семье.

Пьер Жильяр со своим воспитанником

На это обратил внимание гувернер царских детей Пьер Жильяр. В середине сентября он стал заниматься с Алексеем французским языком, на котором восьмилетний цесаревич практически не говорил. Мальчик сразу же показался своему учителю «недомогающим». Вскоре Алексей слег, и Жильяр был поражен нездоровой «бледностью ребенка, а также тем, что его носили, как будто он не способен был ходить. Значит недуг, которым он страдал, без сомнения усилился… Несколько дней спустя стали шепотом говорить, что его состояние внушает живейшее беспокойство и что из Петербурга вызваны профессора Раухфус и Федоров. Жизнь, однако, продолжалась по-прежнему; одна охота следовала за другой, и приглашенных было больше, чем когда-либо …»
Как оказалось, в Беловеже во время катания на лодке цесаревич упал и сильно ударился левым боком. Удар вызвал обильное внутренне кровоизлияние, и у мальчика образовалась большая гематома в паху, грозившая вызвать заражение крови…

Алексей в лодке

Положение было более чем серьезным. В этих обстоятельствах гувернер не мог понять поведения царственной четы. В один из дней болезни наследника императрица зачем-то устроила званый вечер, на котором великие княжны Мария и Анастасия разыгрывали для приглашенных гостей костюмированные сцены из комедии Мольера «Мещанин во дворянстве». Александра Федоровна сидела в первом ряду зрителей, старалась казаться оживленной, улыбалась, разговаривала с окружающими…
Сын, пребывавший в тяжелом состоянии, находился в своей комнате. Мальчик страшно мучался от боли. Вскоре у него начался жар.
«Когда представление кончилось, я вышел внутренней дверью в коридор перед комнатой Алексея Николаевича , - вспоминал Жильяр. - До моего слуха ясно доносились его стоны. Внезапно я увидел перед собой Императрицу, которая приближалась бегом, придерживая в спешке обеими руками длинное платье, которое ей мешало. Я прижался к стене, и она прошла рядом со мной, не заметив меня. Лицо ее было взволновано и отражало острое беспокойство. Я вернулся в залу; там царило оживление, лакеи в ливреях обносили блюда с прохладительными угощениями; все смеялись, шутили, вечер был в разгаре. Через несколько минут императрица вернулась; она вновь надела свою маску и старалась улыбаться тем, кто толпился перед нею. Но я заметил, что Государь, продолжая разговаривать, занял такое место, откуда мог наблюдать за дверью, и я схватил на лету отчаянный взгляд, который императрица ему бросила на пороге. Час спустя я вернулся к себе, еще глубоко взволнованный этой сценой, которая внезапно раскрыла передо мной драму этого двойного существования.
(…) Наконец на следующий день, когда температура дошла до 39,6 градусов и сердце стало очень слабо, граф Фредерикс испросил разрешения Государя публиковать бюллетени о здоровье: первый бюллетень был в тот же вечер послан в Петербург. Значит, потребовалось вмешательство министра Двора, чтобы решились открыто признать серьезность положения Цесаревича.
Почему Император и Императрица подвергали себя столь ужасному принуждению? Зачем, раз у них было только одно желание - быть подле своего больного ребенка, они заставляли себя показываться, с улыбкой на устах, среди своих гостей? Дело в том, что они не хотели, чтобы стало известно, какой болезнью страдает Великий Князь Наследник. Я понял, что эта болезнь в их глазах имела значение государственной тайны ».

Николай II с сыном

Александра Федоровна с сыном в Спале

Анна Вырубова, находившаяся в Спале вместе с императорским семейством, вспоминала: «Все это время государыня не раздевалась, не ложилась и почти не отдыхала, часами просиживала у кровати своего маленького больного сына, который лежал на боку с поднятой ногой… Крошечное восковое лицо с заостренным носиком было похоже на лицо покойника, взгляд огромных глаз был бессмысленный и грустный. Однажды, войдя в комнату и услышав его отчаянные стоны, государь выбежал из комнаты и, запершись у себя в кабинете, расплакался ».
Алексей и сам смирился с мыслью, что скоро умрет, и даже с надеждой спрашивал:
- Когда я умру, мне больше не будет больно, правда, мама?
Императрица в отчаянии прибегла к последнему средству - она попросила помощи у Распутина, находившегося в то время далеко в Сибири, в своем родном селе. «Старцу» была отправлена телеграмма с просьбой помолиться об Алексее… Через несколько часов из Сибири пришел ответ: «Бог воззрил на твои слезы. Не печалься. Твой сын будет жить. Пусть доктора его не мучают ».
Когда Александра Федоровна с сияющим лицом вошла в комнату, где сидели унылые, подавленные придворные, врачи и слуги, с тоской ожидавшие страшного известия о смерти цесаревича, и объявила, что теперь все в порядке и Алексей будет жить, так как «Друг» послал ему спасение, некоторые из присутствующих подумали, что императрица от горя сошла с ума.
Но Алексей успокоился и впервые за много дней спокойно уснул.

Конечно, трудно утверждать, что именно молитвы Распутина вызвали перелом в состоянии больного мальчика - научные подтверждения этому факту найти невозможно. Но сказать, что после обращения отчаявшейся матери к Распутину ее сыну не стало лучше, значит, противоречить очевидному…
Феномен Распутина не могли объяснить даже самые квалифицированные медики, лечившие цесаревича. Профессор Федоров, лечащий врач Алексея Николаевича, говорил: «Смотрите сами. Бывало, Распутин войдет, приблизится к больному, посмотрит на него, поплюет. И кровотечение тотчас останавливается. Как императрица могла после этого не верить Распутину? »
И кто мог теперь убедить Александру Федоровну, едва не потерявшую рассудок у постели умирающего ребенка, что Григорий - не святой и что он не несет с собой благодать Божию? Императрица окончательно уверовала в предстательство Распутина перед Богом.
«Я пишу Вам, и сердце мое полно благодарности Господу за его милосердие , - написал Николай матери, когда стало ясно, что мальчик будет жить. - Он ниспослал нам благодать. Алексей начал поправляться… (По деликатности Николай Александрович не говорит матери об обращении к Распутину за помощью, понимая, как это расстроит Марию Федоровну. - Е.Х.) Аликс переносила это тяжелое испытание более мужественно, чем я, когда Алексею было совсем плохо, но теперь, когда, слава Богу, опасность миновала, ее собственное здоровье подорвано: бедное сердце болит от пережитого страшного напряжения. Поэтому она старается беречь силы и днем лежит на кушетке в комнате Алексея. Все наши слуги, казаки, матросы и все окружающие нас люди так трогательно нам сочувствуют. (…) Польские крестьяне приходили толпами, они рыдали во время богослужения. Какое огромное количество икон, телеграмм, писем с пожеланиями нашему дорогому мальчику скорейшего выздоровления мы получили! »

Цесаревич учится жать...

Что ж, как только императорская чета перестала таиться от окружающих, люди стали искренне сочувствовать - горе матери, на руках у которой умирает больной ребенок, никого не оставляет равнодушным.
Но Александра Федоровна по-прежнему предпочитала переживать боль в уединении, не допуская к своим горьким тайнам никого из посторонних и давая бесконечные поводы для непонимания и домыслов. Она полагалась на помощь одного единственного человека - Григория Распутина, но почти никто, даже из близких родственников, не мог понять, что же связывает императрицу и сибирского мужика… Вдовствующая императрица Мария Федоровна говорила премьер-министру В.Н. Коковцову: «Несчастная моя невестка не понимает, что она губит и династию, и себя. Она искренне верит в святость какого-то проходимца, и все мы бессильны отвратить несчастье ».

Личное дело

Алексей Николаевич Романов (1904—1918) родился в Петергофе,был пятым и самым долгожданным ребенком в семье императора Николая II. До этого у императрицы Александры Фёдоровны одна за другой родились четыре дочери. Почти отчаявшись дождаться сына, царская чета побывала на прославлении Серафима Саровского в июле 1903 года в Сарове, где император и императрица молились о даровании им наследника.

Однако радость родителей после рождения сына очень скоро омрачилась ужасом - по линии матери Алексей унаследовал гемофилию - редкое наследственное заболевание, связанное с нарушением процесса свёртывания крови.

Заболевание гемофилией стало очевидным у цесаревича уже в сентябре 1904 года, когда у младенца, не достигшего ещё двухмесячного возраста, началось тяжёлое кровотечение из пупка.

Болезнь у наследника проявлялась в том, что каждый ушиб, в результате которого происходил разрыв даже самого крошечного внутреннего кровеносного сосуда (что у обычного человека закончилось бы простым синяком), вызывал внутреннее, не останавливающееся кровотечение. Медленно, но безостановочно, кровь проникала в окружающие мышцы и другие ткани, образовывалась гематома величиной с большое яблоко, кожа утрачивала эластичность и не могла больше растягиваться, давление замедляло кровообращение, в результате чего начиналось образование тромба. После этого гематома постепенно рассасывалась и тёмно-багровый синяк превращался в пятнистый желтовато-зелёный. Незначительные внешние порезы или царапины на любом месте поверхности тела не представляли опасности — они сразу же затягивались, а потом на них накладывали тугую повязку, которая сдавливала кровеносный сосуд и давала возможность повреждению постепенно заживать. Исключением были кровотечения изо рта или носа, так как в таких местах невозможно было наложить повязку на источник кровотечения. Однажды царевич чуть не умер от носового кровотечения, хотя не испытывал при этом никакой боли.

Болезнь вызывала постоянные кровоизлияния в суставах, которые причиняли Алексею нестерпимую боль и превращали в инвалида. Кровь, скапливаясь в пространстве сустава локтя, колена или лодыжки, давила на нерв, следствием чего становились сильные боли. Кроме того, попавшая в сустав кровь разрушала сухожилия и ткани, в результате чего конечности застывали в согнутом положении. Иногда причина кровоизлияния была известна, иногда нет. Бывало, цесаревич просто объявлял: «Мама, я сегодня не могу ходить», или: «Мама, я сегодня не могу согнуть локоть». Лучшим средством, выводящим из такого состояния, были постоянные упражнения и массаж, однако при этом всегда была опасность, что снова начнётся кровотечение. Морфий для снятия болевых симптомов наследнику не давали из-за его разрушительных свойств, поэтому он переставал чувствовать боль, только когда терял сознание. Каждый случай болезни означал недели постельного режима, а лечение включало горячие грязевые ванны и применение целого перечня тяжёлых железных ортопедических приспособлений, которые были сконструированы для выпрямления конечностей.

Осенью 1912 года во время традиционного пребывания царской семьи в охотничьем угодье Спала в Восточной Польше цесаревич неудачно прыгнул в лодку и сильно ушиб внутреннюю сторону бедра в области паха: возникшая гематома долго не рассасывалась, состояние здоровья ребёнка было очень тяжёлым, была реальная угроза смерти. В эти дни впервые и единственный раз о тяжёлом состоянии наследника был издан правительственный бюллетень. В нём, однако, болезнь цесаревича не была названа.

«Несчастный маленький страдал ужасно, — писал Николай своей матери, — боли схватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: „Господи, помилуй“».

Из-за кровоизлияний в суставы наследник часто не мог ходить, и во всех необходимых случаях его носил на руках специально выделенный «дядька» — приставленный к нему с двух лет кондукто́р Гвардейского экипажа А. Е. Деревенько. Любовь его к дядьке Деревенько была нежной, горячей и трогательной. Одним из самых больших его удовольствий было играть с детьми дядьки и быть среди простых солдат.

Несмотря на болезнь, по воспоминаниям современников, Алексей был красивым мальчиком, с чистым, открытым лицом, хотя и слишком худым.

Характер у цесаревича был покладистый, он очень любил родителей и сестер, которые, в свою очередь, души в нем не чаяли, особенно Великая Княжна Мария. Алексей был способным в учёбе, делал успехи в изучении языков.

Во время Первой мировой войны Алексей, бывший по должности наследника престола шефом нескольких полков и атаманом всех казачьих войск, посещал вместе с отцом действующую армию, награждал отличившихся бойцов и т. п. Был награждён серебряной Георгиевской медалью 4-й степени за мужество, проявленное при посещении военного госпиталя в обстреливаемой зоне.

В марте 1917 года Николай II подписал за себя и за сына отречение от престола в пользу своего брата великого князя Михаила Александровича.

В августе 1917-го года Алексей вместе с родными был отправлен из Царского Села в ссылку в Тобольск, а позже — в Екатеринбург. Последнее обострение гемофилии наступило в Тобольске в начале 1918 года. Т. Мельник так описала начало болезни: «вдруг слёг Алексей Николаевич. Это было для всех большое несчастье, так как он опять очень страдал, у него появилось то же внутреннее кровоизлияние от ушиба, уже так измучившее его в Спале. Страшно живой и весёлый, он постоянно прыгал, скакал и устраивал очень бурные игры. Одна из них — катанье вниз по ступенькам лестницы в деревянной лодке на полозьях, другая — какие-то импровизированные качели из бревна. Не знаю, во время которой из них, но Алексей Николаевич ушибся и опять слёг». Нормально передвигаться цесаревич так и не начал до самой смерти.

«Алексей принял первую ванну после Тобольска; колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может. Погода теплая и приятная. Вестей извне никаких не имеем», - гласит последняя запись в дневнике Николая II, датированная 13 июля 1918 года.

Через несколько дней - в ночь с 16 на 17 июля - Алексей был расстрелян вместе с родителями и сёстрами в Ипатьевском доме в Екатеринбурге.

Согласно показанию Медведева, одного из участников расстрела, для того, чтобы убить цесаревича, потребовалось несколько выстрелов.

В 1991 году в окрестностях Екатеринбурга были обнаружены останки расстрелянной царской семьи - Николая II, его супруги Александры Федоровны, их дочерей - Ольги, Татьяны, Анастасии и четырех человек из царской свиты. После долгих экспертиз выяснилось: останков царевича Алексея и княжны Марии среди них нет.

В августе 2007 года в Поросёнковом логу близ Екатеринбурга, неподалеку от большого захоронения, были обнаружены обгорелые останки, предположительно идентифицированные как останки Алексея и Марии. В 2008 году генетический анализ подтвердил, что останки принадлежат детям Николая II. Однако РПЦ результаты не признало и останки цесаревича Алексея так и не были преданы земле. С 2011 года они находились на хранении в Государственном архиве Российской Федерации

В сентябре 2015 года было возобновлено следствие по уголовному делу об останках членов царской фамилии - великой княжны Марии и престолонаследника Алексея. В декабре 2015 года останки Алексея и Марии были переданы на временное хранение в Новоспасский мужской монастырь Москвы.

Его Императорское Высочество, Великий князь Алексей Николаевич Романов.

Чем знаменит

Наследник Цесаревич и Великий Князь, пятый ребёнок и единственный сын Николая II и Александры Фёдоровны, проживший всего 14 лет и всю свою короткую жизнь боровшийся с тяжелым недугом.

С умением Григория Распутина облегчать страдания Алексея историки связывают возвышение старца и его огромное влияние на царскую семью (прежде всего на Александру Фёдоровну) и политическую жизнь России начала ХХ века. Даже предостережения родной сестры императрицы Елизаветы Фёдоровны о том, что недовольство Распутиным в народе переносится на царскую семью, никоим образом не повлияло на отношение матери цесаревича к «старцу».

По мнению ряда исследователей, во многом негативное влияние Распутина и привело страну к революции.

В 2000 году РПЦ причислила к лику святых новомучеников и исповедников Российских Николая II, его супругу и детей, в том числе и цесаревича Алексея.

О чем надо знать

В течение ряда лет после расстрела царской семьи советские власти упорно отстаивали официальную версию, что расстрелян в Ипатьевском доме был только Николай II, а его супруга и сын были переправлены в «надёжное место» (о судьбе дочерей умалчивалось). Эта дезинформация способствовала возникновению слухов о том, что некоторым членам семьи удалось бежать и спастись. К тому же тело цесаревича в общем захоронении царской семьи не было обнаружено, что до сих пор дает повод для многочисленных спекуляций. Число «Алексеев», в разное время выдававших себя за спасшегося сына последнего русского императора, перевалило уже за восемь десятков.

Последней «сенсацией», получившей широкий резонанс в сети, стала информация о том, что на самом деле цесаревича не расстреляли, а он был спасен, вырос и стал советским наркомом, а после и премьер-министром СССР Алексеем Косыгиным.

Первоисточник растиражированной сенсации - статья «Царская Семья: реальная жизнь после мнимого расстрела» Сергея Желенкова, называемого историком царской семьи, в газете «Президент». Согласно этой статье, расстрел в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года якобы был инсценирован, а государю с домочадцами удалось бежать через тайный ход. Опекаемый лично Сталиным, по утверждению Желенкова, царевич Алексей в итоге стал советским премьером-министром Алексеем Косыгиным.

Прямая речь

Н. А. Соколов о цесаревиче Алексее (из книги «Убийство царской семьи»): «Наследник Цесаревич Алексей Николаевич был мальчик 14 лет, умный, наблюдательный, восприимчивый, ласковый, жизнерадостный. Был с ленцой и не особенно любил книги. Он совмещал в себе черты отца и матери: унаследовал простоту отца, был чужд надменности, заносчивости, но имел свою волю и подчинялся только отцу. Мать хотела, но не могла быть с ним строгой. Его учительница Битнер говорит о нём: «Он имел большую волю и никогда не подчинился бы никакой женщине». Он был весьма дисциплинирован, замкнут и очень терпелив. Несомненно, болезнь наложила на него свой отпечаток и выработала в нём эти черты. Он не любил придворного этикета, любил быть с солдатами и учился их языку, употребляя в своём дневнике чисто народные, подслушанные им выражения. Скуповатостью напоминал мать: не любил тратить своих денег и собирал разные брошенные вещи: гвозди, свинцовую бумагу, верёвки и т. п.».